Владимир Якимец: «Развитие социального предпринимательства выгодно всем: населению, государству, бизнес-сообществу»

Владимир Якимец, доктор социологических наук, профессор МФТИ, главный научный сотрудник Института системного анализа РАН, заговорил о необходимости межсекторного партнерства в решении социальных задач задолго до того, как механизмы сотрудничества общества, государства и коммерческих организаций стали появляться на практике. Как сейчас идет взаимодействие секторов экономики? Какую роль в обществе играет социальное предпринимательство? Каковы его перспективы? 

Владимир Николаевич, как случилось, что вы заинтересовались исследованием темы социального предпринимательства?

Так или иначе, социальные вопросы всегда были в центре моих профессиональных интересов. Еще в 1994 году я начал разработку нового для того времени направления теории межсекторного социального партнерства (далее – МСП. - Прим.ред.). Дело в том, что в ту пору партнерство ассоциировалось в основном с тред-юнионизмом*  и заключалось в трехстороннем взаимодействии работодателя, профсоюза и наемных работников. Однако эта схема затрагивала лишь область социально-трудовых отношений. При переходе к рыночной экономике постепенно сложился коммерческий сектор (крупный, малый, средний бизнес), поменялись структура власти и характер деятельности бюджетных организаций, начал формироваться третий сектор (общественные организации, ассоциации, благотворительные фонды и т.п.). Для решения социальных задач очень важно было научиться выстраивать взаимодействие между ними, так как каждый сектор обладает своим потенциалом, а, соединенные вместе, их усилия оказываются гораздо эффективнее   срабатывает синергетический эффект от использования разных ресурсов для реализации того или иного проекта. Около 15 лет назад мы, группа ученых Института системного анализа и тренеров, работавших с некоммерческими организациями, заложили первые кирпичики в основы такого сотрудничества, приступили к разработке терминологии. Начали с Иркутска и Томска, где вели семинары и лекции по моделям выстраивания межсекторных взаимодействий. Именно эти регионы одними из первых испытали несколько механизмов межсекторного партнерства. Все вместе мы   ученые, чиновники, общественность    учились выстраивать взаимодействие между некоммерческими организациями, государством и бизнесом, думали, как процедурно оформить его, откуда брать средства.
Поначалу профсоюзы ревниво отнеслись к этой работе: они считали, что социальное партнерство – исключительно их вотчина. Однако в период приватизации они слишком часто терпели фиаско   оказались не в состоянии защитить интересы трудящихся  приватизированных предприятий. Тогда, например, в Челябинской области начали стихийно складываться рабочие объединения. Прямо по ходу дела, так сказать, «в пылу борьбы» они учились искать общий язык с властью и работодателем. Это был непростой, но полезный опыт.

Теория быстро стала обретать «плоть и кровь»?

Я тогда, как, впрочем, и сейчас, много ездил по стране – проводил тренинги, опросы. И с радостью замечал, как в регионах стали складываться механизмы МСП. К 2000-2001 годам во многих регионах уже были приняты правовые документы (указы, акты, закрепляющие тот или иной вид сотрудничества разных субъектов экономики). К этому времени удалось уже четко прописать принципы межсекторного социального партнерства, учитывая при этом и тот опыт, который достался в наследство от профсоюзного движения. Одной из первых стала внедрять новый подход к межсекторному партнерству областная администрация Пермского края. В начале нового века общероссийская практика была уже достаточно обширной, так что мне легко было выделить типологию механизмов МСП, насчитывавшую 5 типов: конкурсные, социально-технологические, организационно-структурные, процедурные и комплексные механизмы.

Означает ли принятие правовых актов, что межсекторное взаимодействие в том или ином регионе действительно идет?

Сам факт наличия правовых документов очень важен. Если их не будет, не будет и механизмов сотрудничества. В 2009 году мы совместно с Некоммерческим партнерством "Юристы за гражданское общество" провели исследование с целью выявить, как продвигаются в регионах России модель и механизмы МСП. Выяснилось, что во  всех 83 субъектах России сейчас уже принято около 1000 нормативно-правовых актов, легитимизирующих применение межсекторного партнерства.

Продолжаются ли сейчас исследования в области МСП?

В 2009 году наша команда выиграла президентский грант на проведение исследований по оценке состояния гражданского общества. Мы рассчитали рейтинг субъектов РФ по продвижению механизмов МСП. Учитывали 12 из порядка 20 таких механизмов. Мы провели опрос для расчета весовых коэффициентов значимости механизмов МСП. И все 83 субъекта Федерации были упорядочены с точки зрения наличия нормативно-правовой базы для межсекторного взаимодействия.

Сейчас можно констатировать, что во всех регионах есть законодательная основа для совместной работы государства и бизнеса в социальной сфере, а также созданы институты гражданского общества, сложились общественные палаты, служащие переговорной площадкой для живого обсуждения всех социальных процессов. Институты есть, вопрос лишь в том, насколько они эффективны. Поэтому в этом году мы взялись скорректировать предыдущий рейтинг, основываясь на том, как оценивают  местные эксперты   юристы и представители общественности    полезность и  работоспособность механизмов МСП.

Как бизнес в России начал осознавать свою социальную миссию?

В 2005 году я написал книгу, в которой классифицировал возможные подходы бизнеса к социальному инвестированию. Российские предприниматели к тому времени уже активно интересовались этой темой и запускали свои первые проекты. С 2007 года в этой сфере стали появляться инновации (для отечественной практики это было ново, но не для западной). Во-первых, российский бизнес начал применять модель аутсорсинга социальных проектов, поручая некоммерческим организациям воплощение части своих социальных инициатив или часть работы по социальному обслуживанию персонала предприятия и членов их семей. Вторая инновация – появление социального предпринимательства. Постепенно стала развиваться сфера микрофинансирования, необходимая для подъема микробизнеса и улучшения социального климата. Фонд «Наше будущее» стал первой в нашей стране организацией, поощряющей и развивающей применение международного опыта социального предпринимательства на отечественной почве.
Своеобразие деятельности Фонда в том, что она являет – по моей классификации - инновационный комплексный механизм межсекторного социального партнерства. Фонд сам по себе   организационная структура, осуществляющая взаимодействие между бизнесом и обществом. Он применяет конкурсный механизм для отбора проектов в сфере социального предпринимательства, получающих поддержку, а также поощряет развитие социальных технологий (конкурсанты должны придумать социально значимую и перспективную с позиции бизнеса идею, создать бизнес-план ее реализации). Так, в модели работы Фонда соединились как минимум три типа механизмов МСП. Полагаю, в перспективе Фонду стоит развивать и усиливать еще и процедурный механизм – то есть создавать переговорные площадки для популяризации идей и передачи своей технологии работы в самые отдаленные области нашей страны. Тогда вскоре те инициативные люди, которые заинтересуются этой деятельностью (это могут быть и власти, и представители общественности и бизнеса), подхватят этот опыт и на его основе будут вести самостоятельную работу по развитию социального предпринимательства, а Фонд сможет выступать в роли катализатора региональных схем.

В чем инновационность самого социально ориентированного бизнеса?

Дело в том, что, когда мы видим социально незащищенного, нуждающегося человека (или группу людей), наш первый и естественный порыв – «подать милостыню». Образно говоря, накормить. Однако люди бизнеса и активисты НКО давно поняли: лучше дать не рыбку, а удочку. Во многих случаях это помогает. По сути, тебе передают или помогают освоить удочку - технологию, схему и пр.
На мой взгляд, идея социального предпринимательства - это еще один значимый шаг в сторону от патернализма - делается ставка на частную инициативу, сознательный и свободный выбор деятельности. Обращаясь к потенциальному предпринимателю и его целевой группе, ему как бы говорят: «Я даже удочку тебе давать не буду, но я создам условия, чтобы ты сам придумал, каким образом будешь добывать себе рыбу, какую удочку сделаешь».Инициаторам социальных проектов помогают грамотно строить бизнес в интересующей их области, учат бизнес-планированию, предоставляют заем на выгодных условиях. Одновременно социальный предприниматель учится самостоятельно находить и осваивать ресурсы для реализации своих идей.

Но ведь раньше вся «социалка» была прерогативой государства…

Я неоднократно на лекциях и семинарах рассказывал своим студентам о социальном предпринимательстве как явлении. И эта тема неизменно вызывала интерес. Сейчас один из моих магистрантов из МФТИ взялся просчитать, насколько выгодным окажется для государства и общества инвестировать в проекты социальных предпринимателей, в «самоподдержку», самообеспечение целевых групп (например, людей с ограниченными возможностями, многодетных семей, одиноких матерей). Ведь государство уже и так поддерживает их, выделяя средства – предоставляя льготы, субсидии, пенсии и т.д. Расчеты в этой области ведутся, скоро будут результаты. Скорее всего, устройство инвалида на специальное предприятие окажется выгодным всем – ему лично, предпринимателю, устроившему его на работу, да и государству облегчит бремя бюджетных расходов.
Однако существуют социальные сферы, куда бизнес не пойдет – там практически невозможно извлечь прибыль. Но здесь открывается огромный простор для деятельности НКО. В этом и есть их миссия, они ради этого существуют. Мы проводили расчеты, доказывающие, что выполнение многих социальных функций некоммерческими организациями гораздо менее затратно с точки зрения накладных и административных расходов, чем исполнение тех же проектов государственными и муниципальными структурами.

В каких областях, по-вашему, у социального предпринимательства есть перспективы?

Всем известно, что одна из самых «больных» наших сфер – ЖКХ. Есть все возможности, чтобы дать простор социальному предпринимательству в предоставлении коммунальных услуг, но дело пока стоит. Хотя существует федеральный фонд, который мог бы развивать такие инициативы. Перспективы большие, однако социальным предпринимателям, которые придут на это поле деятельности, придется нелегко.
Вторая актуальная тема – работа с действительно бедными людьми, беднейшими слоями населения. Таких у нас чуть ли не 70%. Эти люди могли бы хоть как-то повысить уровень своей жизни, если предоставить им возможность трудиться и открыть доступ к микрофинансовым займам, как это делал Мухаммад Юнус. Такого рода проекты имеют большое будущее. Они могут быстрее и эффективнее решать свои проблемы сами, а не зависеть от деятельности дополнительно создаваемых структур. Что до социального предпринимательства в некоторых других сферах, например в сфере образования, то это, по-моему, не очень перспективно. Всегда есть большой соблазн со временем превратить проект в чисто коммерческий.

Вы входили в Экспертный совет конкурса проектов в сфере социального предпринимательства Фонда «Наше будущее». При выборе победителей вы уделяли больше внимания социальной составляющей проекта или делали ставку на вероятность коммерческого успеха?

Это не вполне корректная постановка вопроса. Было важно и то и другое. Отбор был двухэтапным. На первом этапе мы оценивали преимущественно социальную идею и ее потенциал для воплощения в виде социального бизнеса. И, конечно, изучали личность самого руководителя и историю работы организации. Итак, сначала отобрали «подающие надежды» идеи. На втором этапе разбирались с бизнес-планами. Здесь уже начинали работать жесткие экономические критерии. Заявитель должен был показать, что получит достаточную прибыль, чтобы отдать часть ее на поддержку своей целевой группы, часть направить на возврат займа, а часть вложить в развитие производства. Здесь опять же оценивались опыт, лидерские качества и организационные способности инициатора проекта.

Значит, вы не считаете, что социальный бизнес должен отправлять всю прибыль на реализацию своих социальных задач?

Нет. Это уже будет не бизнес. Существует четкая схема образования и распределения прибыли. Остаток чистой прибыли должен распределяться по нескольким направлениям, а не только идти на решение социальных проблем. Часть нужно обязательно вкладывать в развитие производства, иначе этот бизнес не выживет. А для социального предпринимательства вложения в рост  особенно значимы.

Что из проектов последних конкурсных лет запомнилось вам больше всего?

Мне были очень по душе проекты, реализуемые в сельской местности, – сельскохозяйственное производство, туризм, животноводство. Важно правильно подобрать целевые группы для участия в этих проектах – это могут быть и дети-сироты, и бывшие наркоманы. За этими проектами стоит не только идея возрождения русской деревни, но и предоставление рабочих мест тем, кто иначе не сможет найти себе достойную работу. Очень интересным показался мне проект построения кролиководческой фермы. Так получилось, что в число победителей не попали пчеловоды, хотя хорошие заявки от них были. Для некоторых регионов это очень неплохой вариант заработка. Пасеки можно устраивать и в сельской местности, и на пригородных территориях и вовлекать беднейшие слои населения в этот несложный бизнес. Спрос на мед всегда большой (правда, и конкуренция в этой сфере высока).

Какую пользу обществу может принести дальнейшее активное развитие социального предпринимательства?

С моей точки зрения, это перспективное направление. Если грамотно, профессионально и масштабно (не только усилиями одного фонда) развивать социальное предпринимательство, оно может стать демпфером, предотвращающим социальную революцию.
Сейчас социальное расслоение в российском обществе очень велико.
Пропасть между самыми состоятельными людьми и беднейшими слоями населения слишком глубока. И это создает социальную напряженность. Чтобы не допустить такого развития событий, как в Тунисе, нужно открыть людям в провинции жизненные перспективы, дать возможность заработка, улучшения качества жизни. Крупный бизнес не сможет выполнить эту миссию. Но массовое движение по открытию малых социальных предприятий сможет решить эту задачу.

Что нужно, чтобы этот бизнес активнее развивался, чтобы пошла «цепная реакция»?

Необходимо заниматься просветительской деятельностью, продвигать идею и создавать переговорные площадки. Поясню. Просвещение – информирование людей об основах и принципах социального предпринимательства. Продвижение идеи – это создание условий, лоббирование принятия соответствующих законов и т.д. Создание переговорных площадок – это цивилизованный способ внедрения того или иного механизма решения социальных задач в конкретном месте. Не нужно уничтожать все существующие уже там наработки, чтобы начать воплощать свою идею с нуля. Надо постараться адаптировать ее к существующей ситуации, гармонично вписать в уже сложившийся социальный ландшафт той или иной территории.

*Возникшее в Англии в XVIII в. течение в рабочем движении, задачей которого является профессиональная борьба за экономические требования рабочих
Специально для портала «Новый бизнес: социальное предпринимательство»
Февраль 2011 г.

Автор: Ирина Крейнина

Дата публикации: 7 февраля 2011