Вагит Алекперов: Как вырастить полезный бизнес

Помочь в создании компании, которая приносила бы пользу не только ее основателю, но и обществу или даже стране в целом. Вот уже семь лет этой работой занимается основанный президентом НК «ЛУКОЙЛ» Вагитом Алекперовым фонд «Наше будущее». О том, как социальное предпринимательство помогает в решении стоящих перед обществом проблем, он рассказал в интервью Алине Проскуряковой.

Семь лет назад вы основали свой частный фонд «Наше будущее». По сути, первым в России начали развивать направление социального предпринимательства, существующее на Западе уже тридцать лет. Мировой опыт оказался для вас полезен?

Да, конечно. Хотя универсальной модели фондов социального предпринимательства не существует – каждый из таких институтов практикует собственные подходы к этой работе. Например, первый в мире фонд этого типа – фонд Ashoka Билла Дрейтона проводит ежегодный конкурс молодых, до 24 лет, социальных предпринимателей, тысячи из которых стали его стипендиатами, получили финансовую и консалтинговую поддержку. Напротив, швейцарский фонд Шваба помогает уже состоявшимся в своем деле личностям, способным к масштабному воплощению идей. Его учредитель, профессор Клаус Шваб, широко известен как основатель Всемирного экономического форума в Давосе, где ежегодно принимают участие социальные предприниматели и социальные инвесторы. В этом году я также к ним присоединился. Далее упомяну американский фонд Сколла, который признан крупнейшим фондом поддержки социального предпринимательства в мире.

Весь этот опыт мы внимательно изучали. Конечно, мы смотрели на то, как социальному предпринимательству помогают в Великобритании, где оно, собственно, и зародилось. А также в Италии, где развита система кооперативов, – ведь России это исторически созвучно. Скажу больше: мы очень интересовались историческим российским опытом в этой области. Речь идет об инициативе св. Иоанна Кронштадтского, основавшего первый в России Дом трудолюбия.
 

Переносимы ли на российскую почву западные технологии?

Переносимы. Собственно, об этом свидетельствует вся почти семилетняя история фонда «Наше будущее». Так, например, мы учредили и успешно проводим всероссийский конкурс проектов «Социальный предприниматель», ориентированный на людей, готовых развивать и продвигать социальный бизнес. Победители получают от фонда финансовую и консалтинговую поддержку. То же самое делают лучшие западные фонды. Скажем, уже упомянутый фонд Шваба проводит торжественную церемонию награждения социальных предпринимателей на Форуме в Давосе, а фонд Сколла организует Форум Сколла – самое известное мероприятие по социальному предпринимательству в мире.

Также «Наше будущее» основал ежегодную премию за вклад в развитие и продвижение социального предпринимательства в России «Импульс добра». Здесь мы ставим целью поддержать социальных предпринимателей не только материально, но и морально. В частности, для этого мой фонд зарегистрировал товарный знак «Продукция социального предпринимательства». Десятки социальных предпринимателей уже получили право маркировать им свои изделия. В рамках пилотного проекта «Больше, чем покупка!» такие товары получили дополнительные точки сбыта на двух АЗС ЛУКОЙЛа.

Подобная практика также широко распространена в мире. Скажем, в Южной Корее работают специализированные интернет-магазины с товарами социальных предпринимателей. Японский город Фукуока, немецкий Висбаден и итальянская Пиза носят гордое звание «город социального бизнеса» – здесь существуют целые улицы с магазинами и производствами социальных предпринимателей.
Так что можно смело утверждать, что все лучшие западные практики благополучно пересажены на российскую почву и здесь прижились. Причем мы движемся очень быстро. В России сейчас видим, как стремительно растет число наших единомышленников среди всех социальных слоев общества, создаются новые фонды и государственные структуры, помогающие развитию социального предпринимательства. В других странах на такой уровень развития социальное предпринимательство выходит только через несколько десятков лет. Нам же удалось добиться, на мой взгляд, очень хороших результатов всего за семь.
 

Есть ли различия в направленности социального предпринимательства в России и в западных странах?

В США, Европе и в Азии большое внимание уделяется проблемам окружающей среды. У нас пока мало экологических проектов. Самые же распространенные сферы, в которых работают социальные предприниматели за рубежом, это борьба с голодом и бедностью. А у нас самая распространенная практика – проекты в сфере дошкольного образования, развития детей, детского досуга.
Но схожие практики тоже существуют. Например, тренажерный зал для трудных подростков, который они могут посещать за минимальные деньги, чтобы уберечь их от вредных привычек, забрать с улицы. Сегодня нам известно о существовании всего двух таких проектов – один у нас в Самаре, другой во Франции.
Еще один очень известный пример – ресторан «В темноте». В Москве работает «Диалог в темноте» – очень сильный проект, который развивается в еще почти 30 странах мира. Это бизнес-тренинги, которые в кромешной тьме проводят плохо видящие или слепые люди. Собственно, главная задача проекта – борьба с нашими стереотипами о беспомощности таких людей.
Вообще за годы работы мы поняли главное: социальные предприниматели в разных странах похожи. Это люди, страстно любящие свое дело, которыми движет желание искоренить проблемы общества.
 

Как вы измеряете эффективность работы фонда, его проектов?

Наш фонд определяет социальное предпринимательство как новаторскую деятельность, изначально направленную на решение или смягчение социальных проблем общества на условиях самоокупаемости и устойчивости. При этом с самого начала мы выбрали тактику поддержки социальных предпринимателей через выдачу беспроцентных займов.
Исходя из этих двух положений определяются и критерии эффективности. Для нас это выполнение установленных социальных и финансовых показателей.

В финансовой сфере основное мерило эффективности – это выход поддержанного нами проекта на самоокупаемость и дальнейшее сохранение его финансовой устойчивости. В социальной – это оценка общественного эффекта, достигаемого проектом. Например, если предприятие работает с социально незащищенными группами населения, то они могут быть отнесены к разряду социальных при соблюдении следующих критериев: обеспечение их занятости в размере не менее 50% от общего числа сотрудников или предоставление им не менее 50 % оказываемых услуг.

Еще один важный критерий – пригодность такого проекта для тиражирования в других регионах. Наконец, мы уделяем особое внимание тому, содержит ли проект инновационное решение социальной проблемы.
 

Вы проводите черту между благотворительностью и социальным предпринимательством?

Мы очень четко разделяем два этих понятия. Не умаляя значения благотворительности, считаем наиболее эффективным вложением в социальную сферу – передачу возвратных средств ответственным социальным предпринимателям, которые могут помогать обществу и одновременно быть финансово устойчивыми. Сегодня для нас это абсолютный приоритет.
 

Что бы вы посоветовали российскому владельцу крупного капитала, решившему создать собственный фонд социального предпринимательства?

Главный совет для социальных инвесторов в рамках корпоративной социальной ответственности – перенести основной акцент с традиционных благотворительных проектов на социальное предпринимательство.
Социальное инвестирование – один из основных трендов мировой экономики, и его влияние на глобальные социально-экономические процессы все более возрастает. За короткое время это явление, использующее традиционные рыночные механизмы для решения сложных социальных задач, уже успело продемонстрировать свою высокую эффективность.

В России социальное инвестирование непродолжительное время будет оставаться явлением относительно новым. Но его потенциал таков, что уже в течение нескольких лет социальное предпринимательство станет вполне традиционной отраслью экономики. Именно поэтому инвесторам, которые хотят успеть поучаствовать в развитии этого направления в нашей стране, важно получить доступ к хорошо разработанной теоретической базе и набору наиболее эффективных инструментов, обеспечивающих максимальный социальный и экономический эффект.
 

Говоря вообще, что, по-вашему, мешает эффективному развитию филантропии и меценатства в России?

Основное препятствие, как и в случае социального предпринимательства, – это несовершенство законодательства и слабая разработка нормативной базы. Хотя в последнее время мы достигли здесь определенных позитивных сдвигов.
Кроме того, для благотворительности должна сформироваться традиция, как в Англии. Прежде всего, в российском обществе. И, разумеется, благотворительная деятельность должна быть защищена законом. Для того чтобы избавить российскую филантропию от подозрительного налета 1990-х, на первом этапе должны быть четко определены ее направления. И государство должно не раздавать эти деньги из налоговых статей, а дать возможность бизнесу тратить в этом направлении собственные средства. Это будет более эффективно, бизнес успешно решит социальные проблемы страны. Повторю, положительные подвижки здесь уже есть.


Источник: Журнал Spears

Дата публикации: 13 апреля 2014