Юлия Жигулина: «...Фандрайзинг в социальном предпринимательстве не заменит бизнес-механизмы»

В Санкт-Петербурге прошла десятая юбилейная Международная конференция «Белые ночи фандрайзинга: поиск средств для развития людей, организаций, территорий». Фандрайзинг (от англ. Fundraising) — это искусство сбора добровольных пожертвований на цели, не связанные с извлечением прибыли. «Белые ночи», пожалуй, самая авторитетная в России площадка, на которой встречаются те, кто так или иначе связан со сферой НКО и благотворительности: представители фондов, компаний-доноров, эксперты, журналисты.

Впервые за историю этого мероприятия в его программе появилась тема социального предпринимательства. Казалось бы, что общего между хотя и социальным, но все же бизнесом и некоммерческой сферой добровольных пожертвований? Может ли социальный предприниматель рассчитывать на деньги благотворителей? Эти вопросы мы адресовали участнице форума исполнительному директору Фонда «Наше будущее» Юлии Жигулиной.

- Юлия Анатольевна, в связи с чем тема социального предпринимательства стала частью повестки форума, который традиционно посвящен обсуждению проблем некоммерческого сектора?

- Эти сферы объединены общей целью — достижением положительного социального эффекта. Наш Фонд с 2008 года проводит конкурс проектов «Социальный предприниматель», с помощью которого распределяет беспроцентные займы. До 40% наших заемщиков — это именно некоммерческие организации. Если говорить шире, у некоммерческого сектора большой потенциал решения социальных проблем, но недостаточный опыт использования модели финансовой устойчивости и самоокупаемости. Это — как раз то, в чем сильны социальные предприниматели. Поэтому оба направления, работающие на благо людей, тесно связаны и способны взаимно усилить друг друга. Неудивительно, что в этом году на «Белых ночах фандрайзинга» создали отдельную дискуссионную площадку, на которой смогли продуктивно пообщаться представители социального бизнеса и НКО. Кстати, там же присутствовали и эксперты из ООН, которые заявили, что уровень развития социального предпринимательства в России таков, что позволяет говорить о нем как об отдельном, «четвертом» секторе экономики.

- Юлия Анатольевна, давайте для наших читателей поясним разницу между фандрайзингом, краудсорсингом и, например, таким популярным у социальных предпринимателей видом финансирования, как беспроцентные займы.

- У каждой из разновидностей юридических лиц есть свои инструменты привлечения финансирования. Например, НКО и благотворительные фонды имеют возможность привлекать деньги через фандрайзинг. Это невозвратные пожертвования, данные под конкретную цель и предполагающие последующий отчет в их расходовании. Очень важный элемент в фандрайзинге (который роднит его с социальным предпринимательством) — целевой социальный эффект. Деньги дают для того, чтобы изменилась в лучшую сторону жизнь той или иной категории людей, например лиц, попавших в трудную жизненную ситуацию, или детей. Краудсорсинг, или «народное финансирование», которое сейчас набирает обороты, — это тоже своего рода пожертвования в обмен на определенный бонус.

- Если социальный предприниматель получает беспроцентный заем под конкретную цель — это тоже фандрайзинг?

- Нет. Это инвестиция. Такого рода инвестиции называют социальными, преобразующими или impact-инвестициями (Impact — «оказывать влияние». — Прим. ред.). Социальные инвестиции могут привлекать как коммерческие предприятия, так и некоммерческие организации, и все это подпадает под определение «социальное предпринимательство».

- Может ли социальный предприниматель использовать инструмент фандрайзинга, то есть обратиться за пожертвованием на социальные цели?

- Это зависит от формы юридического лица, в которой работает предприятие. Если это НКО и деньги поступают на уставную деятельность, то может. Если же это коммерческое предприятие (например, ООО), то оно по нашему законодательству не может получать пожертвования. В противном случае такого рода поступления облагаются двадцатипроцентным налогом. Коммерческие организации могут получать субсидии — для компенсации тех или иных операций, но механизм субсидий таков, что ты сначала тратишь свои деньги, а затем тебе эти расходы возмещают.

- Можно ли говорить о том, что начинается бум обращений социальных предпринимателей (работающих в формате НКО) к инструментам фандрайзинга? И нет ли в этом опасности «размывания» самой идеи социального бизнеса?

- Не могу сказать, что такой бум есть. Искусство фандрайзинга — это прежде всего умение грамотно работать с донорами, правильно оформлять заявки и получать гранты, а социальные предприниматели все же более ориентированы на механизмы самоокупаемости, на прибыль, поэтому чаще прибегают к инструментам возвратного финансирования, например беспроцентным займам, которые, в частности, выдает наш Фонд. В разрабатываемом сейчас законе о социальном предпринимательстве предусмотрен такой критерий, что социальное предприятие не может получать в виде пожертвований более 30% от своего дохода.

Хотя порой грань между фандрайзингом и социальными инвестициями условна. Например, наш Фонд получает финансирование от учредителя Вагита Алекперова. С одной стороны, для нас это — фандрайзинг. С другой — эти деньги мы направляем в виде беспроцентных займов социальным предпринимателям, от которых ждем достижения социального эффекта. В этой роли мы выступаем как социальные инвесторы.

Фандрайзинг и краудсорсинг в социальном предпринимательстве никогда не заменят бизнес-механизмы, но это — дополнительные возможности, помогающие обеспечить финансовую устойчивость предприятия и добиться поставленных социальных целей. С другой стороны — некоммерческому сектору полезно усвоить элементы предпринимательского механизма. Поэтому взаимная заинтересованность сферы НКО и социальных предпринимателей будет только возрастать, что нельзя не приветствовать.

Подготовил Кирилл Терёшкин

Дата публикации: 13 июня 2017