Как деньги «счетов-молчунов» стали социальными инвестициями

Мы завершаем цикл «Британские заметки», основанный на впечатлениях эксперта Фонда «Наше будущее» Сергея Пономарева от многочисленных встреч с английскими социальными предпринимателями. На этот раз Сергей встречался не с бизнесменами, а с теми, кто их финансирует: российский эксперт побывал в офисе Big Society Capital — группы финансовых компаний, занимающихся социальными инвестициями.

Big Society Capital (BSC) была создана в 2012 году на средства из так называемых неактивных вкладов — «счетов-молчунов». По законам Великобритании, если какой-либо банковский счет лежит без движения в течение 15 лет, деньги с него переходят в доход государства. Именно на эти средства, а также на транши от четырех крупнейших британских банков и была создана BSC, ныне один из мировых лидеров в области импакт-инвестиций с капиталом в 600 млн фунтов стерлингов (около 47 миллиардов рублей).

В группе компаний работает около сорока человек, деньги инвестируются в социальные проекты не напрямую, а через сеть партнерских организаций. Инвестиции можно получить лишь на возвратной основе под разумный процент — 4–6% годовых. Объемы вложений в один проект варьируются от 500 тыс. до 15 млн фунтов стерлингов. Деньги вкладываются с помощью разных инструментов: это и докапитализация предприятий, и предоставление рискового и оборотного капитала, и участие в выпуске социальных облигаций, инвестиции в инфраструктурные проекты и так далее.

У Big Society Capital несколько целей: упростить доступ социальных предприятий к финансированию, способствовать внедрению инновационных подходов к решению социальных проблем и формированию массового рынка социальных инвестиций. За пять лет было поддержано более 400 проектов, затронувших сотни тысяч людей по всей Великобритании.

Сергею Пономареву удалось поговорить с директором по стратегии и маркетингу BSC и по стечению обстоятельств нашей соотечественницей Дарьей Кузнецовой. 

Дарья, преобразующие инвестиции, или, как их еще называют, импакт-инвестиции, — это про прибыль и деньги или про благотворительность и добро?

Это про деятельное добро. По сути, это те же коммерческие инвестиции, но с несколько иным целеполаганием — обеспечить не только финансовую отдачу, но и пользу обществу. Вложения осуществляются в те сферы, где социальные деньги нужнее всего: экологию, работу с возобновляемыми источниками энергии, переработку мусора и т.д. Много предприятий, ориентированных на пожилых, реабилитацию заключенных, работу с бездомными или людьми с ограниченными возможностями. В какие-то сферы, наоборот, принципиально не вкладываем, например в производство табачных изделий или оружия. Социальным предприятиям нужны средства для развития, а обычные банки их кредитуют неохотно, поэтому нужны социальные инвесторы.

В Великобритании эта сфера как-то регулируется государством?

Мы не испытываем нужды в особом регулировании. Единственное, что сделали власти, — внесли поправки в закон о филантропии, чтобы благотворительные организации также могли иметь доступ к социальным инвестициям. Плюс законодатели предусмотрели налоговые льготы для доходов от социальных инвестиций. В остальном же эти фонды регулируются точно так же, как обычные финансовые институты. Рынок растет, постоянно появляется что-то новое, сейчас есть большой спрос на разработку индикаторов для измерения социального воздействия. Этим занимается множество организаций, но единого подхода пока нет. Если говорить про регулирование нашей деятельности, то мы сами выработали для себя четкие правила, которых стараемся придерживаться.

Во-первых, независимость. Мы независимая холдинговая компания, которая сама владеет 60% наших акций. Мы не принадлежим и не управляемся правительством или банками.

Во-вторых, прозрачность. Мы стремимся максимально детализированно отчитываться о финансовых и социальных результатах наших инвестиций,  чем, думается мне, задаем высокую планку остальным игрокам рынка.

В-третьих, мы ценим нашу самостоятельность и стремимся покрывать текущие расходы доходами от сделанных инвестиций, а также немного зарабатывать для собственного развития. Одна из основных задач Big Society Capital — демонстрировать стабильность данной социально-инвестиционной модели.

В-четвертых, профессионализм. У нас работают ведущие профессионалы финансовой и социальной сферы.

Каким образом вы отбираете проекты для инвестиций?

Мы непосредственно не работаем с социальными предпринимателями. Это делают наши партнеры — местные фонды, ресурсные центры и т.д. Они лучше знают проблемы своих территорий. Тем не менее мы определяем стратегические приоритеты. Например, это обеспечение жильем бездомных и живущих в плохих социальных условиях. На эти цели мы уже потратили 370 миллионов фунтов стерлингов и смогли помочь улучшить жилищные условия примерно двум тысячам британцев. Мы стараемся вкладывать не просто в решение каких-то проблем, а в профилактику. Наш опыт показывает, что иногда намного дешевле инвестировать в решение только назревающей проблемы, чем позднее разбираться с ее последствиями.

Каковы перспективы социальных инвестиций в Великобритании?

Рынок растет высокими темпами на фоне сокращения государственных грантов и спада частных пожертвований. Объем импакт-инвестиций в Великобритании в 2016 году оценивался в 2 миллиарда фунтов стерлингов. Каждый год компании и фонды наращивают объем таких инвестиций примерно на 15–17%. Среди импакт-инвесторов много «семейных офисов», распоряжающихся крупными личными состояниями, инвестиционных, пенсионных фондов, страховых компаний и банков. Кроме того, в социальную сферу начали вкладывать государственные резервные фонды таких стран, как, например, Норвегия или Саудовская Аравия.

В целом я с оптимизмом смотрю на перспективы развития импакт-инвестирования как в Британии, так и в мире. Мы видим, что социальные предприятия и НКО с каждым годом расширяют спектр своих услуг, а значит, испытывают растущую потребность в капитале.

Автор: Сергей Пономарев

Дата публикации: 20 декабря 2017