«Повесть о настоящем человеке — 2», или как Роман Аранин создавал русский ступенькоход

Герои для «Повести о настоящем человеке» находятся и в наши дни, и что характерно — среди социальных предпринимателей. Сложно поверить, но человек, который печатает на компьютере с помощью специальной программы — с голоса, потому что пальцы рук не слушаются, создал с нуля высокотехнологичную производственную компанию, поставляющую продукцию в десятки регионов России. Observer (так называется компания Романа Аранина) выпускает инвалидные коляски с электроприводом и инновационные ступенькоходы, занимается созданием безбарьерной среды по всей стране, оборудует пляжи, аэропорты, театры… Военный летчик, предприниматель, активный гражданин, лауреат премии за вклад в развитие социального предпринимательства «Импульс добра» Роман Аранин — о себе и своем бизнесе.

У меня классическая советская семья: мама — учитель, папа — военный. Поэтому из воспоминаний — аэродромы и самолеты, гудящие над головой. Родился в Саратовской области, станция Сенная. Потом отца перевели в Киргизию, потом в Алма-Ату. Там я и закончил школу. Вопроса, кем быть, не было. Самолеты летают над головой — ну кем еще быть? В 14 лет я был уже в аэроклубе, а в 15 самостоятельно летал на спортивном самолете. В 10-м классе я ходил на аэродром с книжечкой «Инструкция летчику самолета Як-52» под мышкой.

Поступил в Борисоглебское летное училище. В 1990 году легендарную летную школу расформировали, и меня перевели сначала в Харьковское, затем в Качинское училище. В 1992 году на службу приходили только учить «матчасть» и красить бордюры. В офицерском звании… Керосина не было. Квартир не было. Денег не было. А я — «гордый горец». У меня уже была семья, жена и ребенок, надо было их достойно содержать. Кроме того, я натура творческая. А армия без полетов к творчеству имеет весьма косвенное отношение.

Я уволился из армии, вернулся в Алма-Ату, взял пару шинелей, оставшихся от службы, и уехал в Китай. Продал там их. У родителей собака ощенилась — взял еще эти деньги. Так появился стартовый капитал для первого дела. В России же как раз нарождался бизнес. Семья переехала в Калининград, где я открыл предприятие по торговле обоями и сантехникой. Дела шли успешно, реализовалась тяга к небу, начались активные занятия парапланеризмом.

«…Шевелил только губами и глазами»

8 августа 2004 года последний раз взлетел на параплане. В результате серии роковых ошибок купол погас на высоте 30 метров, центр тяжести там, где мотор, а он — на спине. На нее я и упал. Все бы ничего, погасший купол все равно тормозит, но поперечина рамы двигателя была точно напротив шеи. Я сломал позвоночник на высоком шейном уровне.

По всем учебникам, это мгновенная смерть — поврежден спинной мозг, на том уровне, где от него отходят нервные окончания, отвечающие за управление дыханием. На пятый день операцию сделал хирург, приглашенный нами из Новокузнецка, и сделал, как все говорят, шикарно, но время было упущено, и мое дальнейшее восстановление пошло совсем другими темпами, чем могло бы.

40 дней в реанимации, прежде чем сам стал дышать, периодически возникал вопрос: «Выберется — не выберется?», легкие наполнялись жидкостью, я задыхался, хрипел, но ждал того единственного врача, которая с первой, а не с десятой попытки, попадала мне трубкой, засунутой через нос, в легкие, чтобы откачать эту гадость.

А дальше как у всех: полный паралич, шевелил только губами и глазами, руки и ноги моментально превратились в кости с висящими на них «тряпочками» вместо мышц. Лишь на пятом месяце появилось первое движение — начал переворачивать правую руку с ладони на «горбушку». Радости не было предела! Дальше скачал книгу Качесова, сам начал по ней заниматься, а через какое-то время он и сам приехал ко мне в Калининград на 2 дня, задал правильный вектор, выяснилось, что многое я делал не так, многие нюансы мы просто не прочли.

Тогда общий смысл методики я уловил так: выкиньте его на улицу между мусоркой и лужей и периодически бейте его черенком от лопаты по чему ни попадя. Через неделю он уверенно будет ползать между мусоркой и лужей, а через 2 месяца — ходить. Это не цитата, это шутка.

«Электротелега» для поездок на дюны

Говоря об инвалидных колясках, нужно понимать, какие степени ограничения есть у человека. Люди привыкли, что инвалид-колясочник — это человек, который активно крутит колеса. Когда парализованы только ноги, а руки работают, ничего лучше «активки» не придумаешь. Мне повезло несколько меньше. У меня получилось так, что первое время после травмы я мог только шевелить губами и моргать. Стандартное кресло-коляска было не для меня. У меня спина не держит, как у всех «шейников». Так что пришлось в купленной на Тайване коляске кое-что под себя городить, так как встала задача выбраться из дома.

У меня есть друг — Борис Ефимов. Вместе ходили в горы в Алма-Ате, вместе поступали в аэроклуб. У него абсолютно гениальное техническое мышление. Еще в школе мы мастерили светомузыку, перебирали двигатели. Он и стал моим компаньоном по Observer.

С ним мы стали думать, как решить поставленную задачу. И придумали установить под сиденье коляски гироскоп, который отслеживает положение коляски в пространстве и удерживает кресло «в горизонте». То есть рама с колесами может быть под углом 30–35^о, а ты этого не ощутишь — как сидел прямо, так и будешь сидеть. Эта идея пришла к нам после того, как я, спускаясь к морю, выпал из коляски лицом в асфальт. Так родился Observer.

Стали развивать идею. Борис буквально на ручном станке вытачивал детали, пробовали разные редукторы, двигатели. Сделали, сняли видео, выложили в интернет, и через две недели у нас уже пошли заказы. База осталась: четыре колеса, рама — и к ней прикручено сиденье. А мы сделали две дуги и гироскоп: ты поехал вниз — сиденье автоматически ушло назад. То есть ты как сидел «в горизонте», так и остался.

Мы делали коляску для полноценной жизни: идея была поехать на ней к морю, на дюну Эфа подняться, в лес с семьей… Так появились коляски-вездеходы, на которых можно гулять и по пляжу, и по лесу. Настоящие «электротелеги», подходящие к нашим дорогам и к нашей недружелюбной к колясочникам городской среде.

Победить ступеньки

Экспериментировали дальше: оказалось, что наши коляски могут еще и по лестницам ездить. Коляска подъезжает к лестнице, сама видит ее, убирает шасси, выпускает гусеницы и едет наверх. А ступеньки бывают высотой более 20 сантиметров! Поняли, что это уже бизнес. Надо было искать поставщиков комплектующих. Поехали в Англию, там заказали электронику. Двигатели для колясок привозим из Германии, а сборку для удешевления процесса до последнего времени вели в Китае.

27 июня 2014 года для компании Observer состоялось историческое событие. Был подписан контракт с немецкой фабрикой AAT Alber Antriebstechnik GmbH о начале производства шагающих ступенькоходов этой фирмы в Калининграде.

Наше основное направление — электрические коляски. «Observer-Максимус» — базовая модель с полным приводом, может двигаться по любым поверхностям, преодолевать бордюры и ступени до 14 см высотой, двигаться по поверхности с наклоном до 40о. Она оснащена гироскопом, автоматическим переводом центра тяжести в зависимости от уклона дороги. Так что, двигаясь с горки или вверх по лестнице, человек продолжает ровно и безопасно сидеть в кресле.

Появление покупателей с «нестандартным заказом» заставило меня и моих коллег разработать «Observer-Гибрид» со встроенным ступенькоходом, преодолевающим ступени до 21 см. Также мы импортируем немецкие ступенькоходы как отдельные устройства. В сцепке с любой коляской ступенькоход дает возможность без усилий шагать по любым лестницам, даже винтовым. Однако сам инвалид управлять этим процессом не может — нужен сопровождающий.
Для решения этой проблемы мы стали импортировать TopChair. Эта коляска, подъезжая к лестнице, убирает шасси и выдвигает гусеницы, которые позволяют сидящему в ней человеку без посторонней помощи преодолеть ступени высотой до 20 см. Вскоре мы начнем разработку еще одной модели, которая будет именно шагать, а не ехать по лестнице. Правда стоимость такой коляски сопоставима со стоимостью внедорожника.

Кто платит?

Состоятельных инвалидов в нашей стране не так много — не более 10 % от общего количества. Что до клиентов Observer, то лишь около половины из них покупают современную электроколяску за собственные деньги, зачастую с трудом накопленные. Вторая половина клиентуры — спонсоры и социальные службы. В бюджете предусмотрены субсидии и компенсации для приобретения подобного оборудования, однако человеку с ограниченными возможностями необходимо доказать, что оснащенная особыми техническими средствами коляска действительно ему нужна. Добиться помощи от государства возможно, но очень непросто, даже если по закону это положено. Аргумент «хочу погулять» не работает, но аргументы «я веду активную социальную жизнь», «я в общественном совете при главе города борюсь за бордюры», «я в университете учусь», «у меня ребенок — и с ним надо ездить в детский садик» работают. В 44-м Федеральном законе не сказано: купите самое плохое. Там сказано: купите через открытый электронный конкурс. Социальные службы объявляют аукцион под технические условия этой коляски и закупают ее.

Бывает, например, что чиновники отказывают, объясняя: «Вам эта коляска не поможет, у вас все равно не работают пальцы». На деле же мы можем приспособить управление к любым потребностям клиента. Оно может осуществляться даже посредством дыхания, через трубочку во рту. Оборудование настраивается определенным образом: выдохнул сильнее — налево, слабее — направо, вдохнул — остановился и т.д. Скажем, для США это уже давно не новинка, а 

одна из стандартных опций. Недавно мы отправили в Хакасию коляску, управляемую с помощью движений подбородка. Ее купили спонсоры для девушки, у которой нет обеих рук и ноги.

У нас есть даже пляжная коляска. На ней можно не просто по пляжу ехать — можно плавать. Ты заезжаешь в воду, цепляешь ее за лодку и в ней плаваешь.

Я так скажу: да, все очень дорого, но к большому счастью, шесть-семь лет назад государство реально поменяло взгляд на инвалидов. Шесть лет назад электрические коляски были абсолютной фантастикой для инвалидов. Сейчас их выдают всем — даже не надо ничего просить. Автоматически. Она стоит всего полторы тысячи евро. Мой бизнес смог состояться именно потому, что соцслужбы стали массово закупать коляски.

Если бы со мной не случилось несчастье, вряд ли бы мы сейчас помогли такому количеству людей почувствовать возможность жить настоящей жизнью, несмотря на ограничения. Что касается рынка подобных устройств, в России, кроме нас, этим практически никто не занимается.

«…И вы увидите, как меняется все вокруг»

Я много путешествую и вижу, как устроены, например, отели или рестораны на Западе. Даже старые недорогие сетевые гостиницы в Лондоне «дружественны» к любым посетителям. Обыкновенные клиенты, может, и не заметят ничего особенного в устройстве стола или дверного проема. А на самом деле все просчитано: коляска может свободно проехать в дверь, а колени у обедающего колясочника легко входят под столешницу. В ванной умывальники не выпуклые, а вогнутые — это и есть универсальный дизайн, удобный для передвигающегося как на собственных ногах, так и в коляске. Мы, кстати, уже начали предлагать такие раковины строящимся в России отелям. Эти мелочи не всем заметны, но в мире они уже давно прижились. А у нас пока эта конкурентная ниша пуста, так что открывается большой простор для деятельности. В России колоссальная потребность в тех, кто может профессионально организовать безбарьерную среду. Сегодня это еще одно направление работы для нас. Так, наша компания занималась установкой пандусов в двенадцати гостиницах олимпийского Сочи. Долгое время мне говорили, что создать такие же удобные, «дружелюбные» к инвалидам пляжи, как в Испании, Германии, Франции, у нас невозможно, но за последние 3 года мы оборудовали уже 8 безбарьерных пляжей. Первый — на острове Русский, во Владивостоке, затем — в Сочи, Калининградской области, Сибири, Крыму. Кстати, на Крымском полуострове мы открыли центр технического обслуживания наших изделий.

Основная проблема для инвалидов-колясочников в России даже не в высоких бордюрах и неудобных пандусах, а в том, что почти каждый второй «шейник» или «спинальник» живет на четвертом-пятом этажах пятиэтажки, без лифта. Подъемную платформу в таких домах сделать невозможно, так что без ступенькохода эти люди не смогут получить свободу передвижения.

Понемногу наши ступенькоходы начинают приобретать учреждения культуры. Так, они появились в Калининградской художественной галерее, в Государственном музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина.

Я слежу за инновациями — новых идей появляется много. На подходе экзоскелеты, которые позволят частично парализованному человеку самостоятельно ходить. Уже продается израильская модель, правда сыроватая, недоработанная. Несколько компаний в Японии и Новой Зеландии также занимаются этой темой. В России над экзоскелетом работают наши друзья из компании «ЭкзоАтлет» — проектом руководит Екатерина Березий. Недавно были проведены его первые испытания. Мы участвовали в испытаниях и дали коллегам совет, чтобы у «ЭкзоАтлета» появилась и верхняя часть, вместе подумали над тем, как добавить ему устойчивости в момент, когда делается шаг и пилот стоит на одной ноге. Честно говоря, надоело сидеть в коляске — очень хочется уже встать и станцевать сальсу! Уверен, что все у нас получится!

Пишу этот текст голосом с помощью специальной программы, так что прошу простить за возможные шероховатости. Желаю всем сломать те барьеры, которые есть у нас в голове. Сломать настроение «все плохо, пора валить». Оно — неправильное. Просто нужно начать с себя. Отойти от изъеденных штампов и сделать свою жизнь лучше, активнее, пить ее большими глотками. И вы увидите, как меняется все вокруг.

Подготовил Андрей Золотарев

Дата публикации: 3 августа 2016