Жизнь в большом городе: обратная сторона

Москва, которую часто стали именовать гордым словом “мегаполис”,  разрослась новостройками вширь и вверх, обзавелась миллионами новых жителей, раскрасила улицы вездесущей рекламой. Вместе с этим столица приобрела и множество “болячек” большого города – чего стоит одна транспортная проблема: переполненные вагоны и духота в метро, бесконечные  автомобильные пробки по утрам и вечерам, сотни припаркованных автомобилей на обочинах и во дворах. Проблемой стала сама возможность быстро попасть на своем автомобиле в нужный район Москвы, и я перестал без особой надобности ездить по городу, но на сегодня у меня назначена деловая встреча в подмосковном Долгопрудном. Поездка туда на общественном транспорте предполагает множество пересадок и зависит от расписания электричек, а потому я решил снова сесть за руль. Ехать решил знакомым, как казалось до этой поездки, маршрутом – через окраину Москвы, примыкающую к Химкам, и дальше по шоссе, протянувшемуся вдоль канала имени Москвы.  И вот медленно тащусь в потоке автобусов и маршруток, почти ничего, кроме названия улиц, вокруг не узнаю.

Наконец-то по эстакаде проезжаю над кольцевой дорогой – границей Москвы. Сворачиваю на шоссе, ведущему к Долгопрудному, и с досадой замечаю, как в сизой дымке от выхлопных труб грузовиков и под слоем дорожной пыли меркнут вдоль асфальта живые краски осеннего дня. По сторонам дороги уже привычная картина – торговые палатки, пыльные многоэтажные гаражи, заборы и стоящие на обочине автобусы и грузовые автомобили. Проезжаю чахлую березовую рощу, также покрытую пылью, и вдруг вижу нечто: громадный, в сотню метров высотой, курган безжизненно-серого цвета, тускло сияющий в лучах осеннего солнца. Он подмял под себя и дорогу, по которой я еду, и деревья, и какие-то строения у своего основания. Свое мертвенное сияние он распространяет и дальше, обесцвечивая все вокруг. Приблизившись, я увидел у его подножия вереницу грузовиков с мусорными контейнерами и только тогда догадался, что курган насыпан из мусора, а блестят и сияют под солнцем рваная пластиковая упаковка, лохмотья полиэтиленовых пакетов и битое стекло.  На самой вершине видна маленькая оранжевая “коробочка” мусоровоза, медленно заползающего наверх по извилистой дороге, видимо, предназначенной специально для доставки бытовых отходов поближе к небу. И над всей этой картиной – сотни птиц, зловеще кружащих над  чудовищной мусорной грудой.
 

Аналогия увиденного с картиной художника Верещагина “Апофеоз войны”, где изображен курган из человеческих черепов, была настолько явной, что сам собой напрашивался вывод: этот рукотворный “памятник” – апофеоз, кульминация существования безумного общества потребления, в которое за последние два десятка лет мы превратились. Я сбросил скорость, пытаясь по спидометру определить протяженность свалки, и вскоре позади меня собралась небольшая колонна из легковушек и грузовиков, недовольно сигналящих на все голоса. С  измерениями и философскими размышлениями пришлось закончить...

Когда на обратном пути снова замаячила на горизонте мусорная гора, солнце уже скрылось в облаках, и теперь я увидел, как серпантин дорог опоясывает темный громадный курган от его основания до самой вершины. По-прежнему из длинной очереди заезжают на него мусоровозы, освобождаясь от мусора. Я уже как-то ездил в Долгопрудный лет пять-шесть назад по этой дороге и не заметил тогда никаких горных вершин, а сегодня исполинская по размеру груда мусора господствует над некогда дачной местностью. Полагаю, что вокруг Москвы растет не один такой курган, постепенно отравляя воздух и землю, и совсем скоро  мегаполис сможет замкнуть вокруг себя кольцо отравленных им же земель!

Как же такое могло случиться, по какой причине большой город бездумно и бездушно заваливает бытовыми отходами землю? Почему нынешнее поколение россиян не хочет думать о будущем, живет одним сегодняшним днем и уверено, что земли у нас много – хватит места для жизни и нам, и потомкам, а полезные ископаемые мы будем вечно черпать из своей земли как из бездонной бочки? Вопросы роем вертелись в моей голове весь обратный путь.

Бездумное отрицание всего, что связано с коммунистическим прошлым нашей страны, приватизация экономики, стремление новых собственников предприятий извлечь сиюминутную выгоду от ведения бизнеса разрушило многие полезные любому государству принципы хозяйствования, сложившиеся за долгие годы. Мало кто помнит, что еще  двадцать лет назад предприятия были обязаны сдавать на переработку накопившийся металлолом, отходы производства, содержащие драгоценные металлы, битое стекло, аккумуляторы, изношенные шины и многое другое. В торговле успешно применялись многоразовый оборот стеклотары, продажа популярных книг за сданную макулатуру. С населением активно работали пункты “Вторсырье”, менявшие макулатуру, тряпки, полимерную тару, кости животных и многое другое на товары, которые отсутствовали в открытой продаже или пользовались повышенным спросом. Широко использовался в городах раздельный сбор бытового мусора и пищевых отходов, которые могли пригодиться в пригородных животноводческих хозяйствах. Я уже не говорю о сборе металлолома и макулатуры школьниками (помню, что делали мы это с удовольствием и даже некой гордостью). Газета “Пионерская правда” и радиопередача “Пионерская зорька” регулярно рассказывали детям о том, что из собранного с их помощью металлолома смогли изготовить тракторы или комбайны, электровозы и другую технику, необходимую в народном хозяйстве, а из переработанной макулатуры делали бумагу для новых школьных учебников. С малолетства дети знали, что такое вторсырье и как они сами могут принести пользу окружающей среде. 

И если громадная по площади территории и богатая природными ресурсами и полезными ископаемыми Россия еще какое-то время может прожить, не замечая, что губит свою природу и теряет природные богатства, то маленькие страны  давно понимают значимость утилизации бытовых отходов – иначе им просто будет негде жить. В начале 90-х годов я попал в шведский город Мальмё. Непривычными для жителя Москвы были разноцветные аккуратные домики столетней и современной постройки,  улицы, многочисленные парки и пляжи без единой брошенной бумажки, окурка или пачки от сигарет. Но больше всего меня удивил район города, который был когда-то промышленной зоной и считался городской свалкой. Вокруг нескольких свежеокрашенных ангаров, к каждому из которых вела своя чисто выметенная дорожка, были высажены цветы и декоративные кустарники. Это место использовалось для сбора мусора, который ежедневно сначала свозили со всего города и после сортировки увозили как сырье для последующей переработки, а то, что нельзя было использовать повторно, применяли как основу для отсыпки  искусственных береговых сооружений.  Дело по сбору мусора уже в то время считалось в городе очень выгодным и, по словам человека, пригласившего меня в Мальмё, несколько уважаемых в городе фирм боролись за “мусорный”  бизнес. Сегодня переработка и утилизация мусора в Швеции обеспечивает стране  производство тепла и электроэнергии, ставшее настолько прибыльным, что мусор в страну ввозят из-за рубежа.

Полтора десятка лет успешно зарабатывает деньги на жизнь другой мой знакомый, владелец автомобильной свалки в штате Колорадо, США. В идеальном порядке там хранятся еще пригодные к работе дизели и бензиновые двигатели к десяткам моделей автомобилей разных лет выпуска, двери, крылья, рулевые тяги, глушители, колесные диски и многое другое, что может понадобиться фирмам по ремонту автомобилей и ценителям ретроавто. Отдельно стоят емкости для хранения отработанного машинного масла, тормозной жидкости, электролита, работают пресс для утилизации кузовов автомобилей и аппараты по измельчению шин и автостекла – и на все это находятся постоянные покупатели. Владелец свалки заинтересован в том, чтобы именно к нему свозили брошенные и битые автомобили из соседних городов и поселений штата, а потому платит деньги всем, кто сообщает полезную для его дела информацию. Аналогично работают находящиеся рядом свалки, которые собирают и перерабатывают пластиковую тару и битое стекло, деревянные изделия и деревянные конструкции от старых снесенных строений. Иными словами, граждане США нашли замену иссякшим в начале ХХ века золотым приискам, которые позволяли быстро разбогатеть, теперь большие деньги делают на переработке мусора, и уж эта “золотая жила” не оскудеет никогда.

Горько думать о том, что предприимчивые люди во всем мире находят применение вроде бы никому не нужному мусору и получают прибыль от того, что очищают свою родную землю от свалок бытовых и промышленных отходов. И только в России до сих пор  мусор является признаком нашей недобросовестности, и мы отравляем природу и возводим до небес мусорные горы, отнимая у будущих поколений возможность дышать чистым воздухом и ходить по зеленой траве.

Статью иллюстрируют картинки В.Селицкого:
"Будний день" (граф. карандаш), "Зима" , 2008 г. (оргалит, масло)

Об авторе:

Селицкий Владимир Павлович 1957 г.р.

Закончил художественно-графический факультет МГПИ им. Ленина в 1979 г.

Член ТСХР (секция графики)

Персональный сайт: www.risovalshik.ru

Работал  преподавателем изобразительного искусства,

художником-дизайнером  в сфере  реконструкции и строительства общественных и жилых сооружений,

художником-оформителем книг для Пушкинского Государственного Театрального центра в г. Санкт-Петербурге и для Государственного Политехнического Музея, частных издательств,

ассистентом художника- постановщика фильма «Солнце» (режиссер А.Сокуров)

ассистентом  художника-сценографа  в Большом театре - опера «Борис Годунов» (режиссер А.Сокуров )  и МХАТ им.  Чехова - спектакль "12 картин из жизни художника" (режиссер В. Петров)

Занимается станковой графикой, живописью маслом, цифровой  фотографией,  работы находятся в музейных и частных собраниях в Росcии и за рубежом.

Автор: Владимир Селицкий

Дата публикации: 7 ноября 2012