Модный лейбл Made in prison: социально или аморально?

В последние годы сотрудничество модного бизнеса с пенитенциарной системой становится все более тесным. Одни говорят об эксплуатации дешевой рабочей силы, другие — о реабилитации, социальной адаптации и подготовке квалифицированных кадров для умирающих местных производств.

«Люди из Whispers наживаются на нас», – говорит Пайпер Чапман за обедом. Первую половину дня она провела за шитьем  кружевных розовых трусиков. «Мне все равно», – пожимает плечами ее сотрапезница.
Это сцена из сериала «Оранжевый — новый черный» (Orange is the New Black), действие которого происходит в женской тюрьме Личфилд. В последнем сезоне мыльной оперы 40 заключенных начинают трудиться в швейной мастерской, принадлежащей фирме по производству женского белья Whispers. Вымышлено только название. В реальности одежда made in prison — явление весьма и весьма распространенное.

В Великобритании (Англии и Уэльсе) насчитывается 63 тюремных швейных мастерских, а в США существует целая государственная компания Federal Prison Industries. Последнее предприятие более известно под своей торговой маркой Unicor. Ему принадлежит 78 фабрик, расположенных на территориях исправительных учреждений. Там производят предметы для тюремного обихода (форму, постельное белье), но не только. Фабрики получают государственные контракты — на пошив, к примеру, военной формы. В 2014 году доходы Unicor составили 389,1 млн долларов, из них на одежду и текстиль пришлось 69,4 млн.

Подобные программы практикуются еще с 30-х годов, но в последнее десятилетие связь между коррекционными учреждениями и модным бизнесом стала тесной, как никогда. Среди самых известных тюремных брендов — перуанская фирма Pietà, американская Prison Blues, голландская Stripes Clothing. Возникает резонный вопрос: насколько надежна и оправданна подобная бизнес-модель?

Дешево, но сердито

Скорее всего, главным преимуществом является дешевая рабочая сила. Это первое, что вообще приходит в голову, когда речь идет о тюремных производствах. Unicor платит своим подневольным сотрудникам от 23 центов до 1,15 доллара в час. Расценки в британских тюрьмах составляют 14,49 доллара (9,5 фунта) в неделю — зависит от администрации тюрьмы и вида работы. В Перу из зарплаты вычитают расходы на медицинские услуги, а очень часто — возмещение убытков потерпевшим (у многих заключенных нет ни сбережений, ни родственников на воле, которые могли бы понести эти расходы). Фирма Pietà платит своим работникам сдельно — точная сумма не разглашается. За каждые четыре дня, проведенных на фабрике, из срока списывается один день — такой вот «социальный бонус».
Но, несмотря на явную дешевизну рабочей силы, экономическая выгода от тюремного труда невелика. Мало того, подобные производства несут убытки. В позапрошлом году Unicor, которая всю свою прибыль инвестирует в то же производство, потеряла в общей сложности 37,5 млн долларов.

Берлинский модный дом Haeftling также использовал труд заключенных, платя им по стандартным тюремным расценкам. Его основатель Стефан Бол продал фирму в 2006 году. Он утверждает, что доходы исчислялись семизначными суммами. Но и проблем было невероятно много. Сложнее всего было поддерживать качество на требуемом — весьма высоком — уровне. Ведь обитательницы тюрем не профессиональные портнихи. Их труд дешев, потому что низка квалификация. На полноценное обучение в тюрьме нет времени и средств.

При этом цены на тюремный прет-а-порте соответствовали обычным рыночным. Покупатели, зная, кто и за какие зарплаты шил эту одежду, воротили нос. Между тем, по словам Стефана Бола, накладные расходы были очень велики. Большие сложности возникали с заказом материала. В конце концов бизнес лопнул.

Прекрасные люди шьют бомберы в Лиме

Однако некоторые организации все же находят сотрудничество с заключенными выгодным. Вот только деньги здесь играют далеко не главную роль.

В 2012 году основатель фирмы Pietà Томас Джейкоб посетил одну из тюрем Лимы. «Я познакомился с замечательными людьми, – вспоминает он, – открытыми, душевными, совсем не похожими на закоренелых преступников. Они хотели работать, хотели получить профессии, учиться, зарабатывать честным трудом — просто у них не было возможностей». Тюрьма к тому времени уже располагала швейными и вязальными машинками для своих внутренних нужд, так что Джейкобу осталось лишь разработать несколько базовых моделей одежды (он начал со свитеров) — и проект Pietà стартовал. Сегодня на него работают 30 заключенных из трех тюрем. Они кроят, шьют, вышивают и вручную наносят принты на ткань. Коллекции, вдохновленные модой улиц, включают в себя бомберы и рубашки-поло с кожаными воротниками. Все предметы изготовлены из местных натуральных материалов (шерсть альпака, хлопок пима). Джейкоб утверждает, что проект Pietà — финансово прибыльное предприятие, однако точные цифры назвать отказывается. Часть производственных расходов берет на себя тюремный бюджет.

Колледж + тюрьма

«Я вижу здесь прекрасные возможности», – вторит ему Джейсон Суиттенхам, глава производственного управления тюремной системы Англии и Уэльса. Текстильные мастерские, утверждает он, способны привлечь к труду до двух тысяч заключенных в рамках спецпрограмм.

В прошлом году Лондонский колледж моды заключил партнерские отношения с Министерством юстиции для создания фабрики по производству одежды в женской тюрьме Holloway. Колледж  обучил 20 заключенных шить на профессиональных швейных машинках. Цель этого проекта — дать этим женщинам навыки, благодаря которым по освобождении они смогут найти работу на фабриках одежды или основать собственные швейные мастерские.
Мастерская в Holloway старается заключать коммерческие контракты с небольшими модными брендами, такими как The Ragged Priest. Как считает директор колледжа профессор Франс Корнер, компании заключают эти договоры не ради коммерческой выгоды, а лишь для того, чтобы включить это сотрудничество в свои отчеты о корпоративной социальной ответственности. Они видят в тюремной мастерской лишь социальный проект, но не коммерческое предприятие, способное влиться в модную индустрию на общих основаниях.

Потребитель всегда прав, но мнения разделились

А что думают по этому поводу потребители? Не считают ли они, подобно героине сериала «Оранжевый — новый черный», сотрудничающие с тюрьмами фирмы эксплуататорами.

«Тут все непросто, – усмехается Стивен Бол. – Попадались покупатели, которые, наоборот, критиковали нас за «пособничество преступникам».

Кристиан Бирки, сооснователь стартапа Lazlo, который шьет мужскую одежду руками заключенных, относится к мотивации своих коллег весьма скептически: «Чаще всего, когда мы слышим о том, что кто-то использует труд людей, отбывающих тюремные сроки, речь идет именно об эксплуатации дешевой рабочей силы. Конечно, есть те, кто хочет подготовить этих мужчин и женщин к жизни на свободе, дать им профессию, которая позволит начать честную жизнь, но все это требует огромного вложения сил, времени и денег».

Выбираем местное!

В последние годы тюремные мастерские стали неотъемлемой  частью развития местного производства. За 20 лет, когда модные бренды приноровились использовать действительно дешевую рабочую силу в развивающихся странах, производство одежды в США и Великобритании было буквально поставлено на колени. В этой отрасли сегодня ощущается острая нехватка квалифицированных рабочих. В Лондоне в 150 швейных мастерских не хватает ровно 150 швей — по одной на каждую.

Лондонский колледж моды стал сотрудничать с пенитенциарной системой, преследуя две цели. Во-первых, помочь женщинам, отбывающим срок, начать честную жизнь. А во-вторых, утолить кадровый голод, который испытывает производство одежды в английской столице. Ближайшая цель проекта — открыть в городе предприятие, которое будет принимать на работу исключительно освободившихся заключенных. «У нас появилась возможность подготовить высококвалифицированных сотрудниц из числа заключенных, – говорит профессор Корнер, – и таким образом решить проблему нехватки кадров».

Как в кино

На самом деле, очень многие модные компании сотрудничают с тюрьмами именно на этом основании. Кстати, сериал, с которого мы начали рассказ, основан на реальных событиях. В 90-е годы, фирма Third Generation, субподрядчик в сфере пошива женского белья, передала ряд контрактов в тюрьмы штата Северная Каролина, и там действительно шили белье под лейблами Victoria's Secret и J. C. Penney.

У того проекта было две цели: реабилитация заключенных и подготовка кадров для местного производства одежды. «Мы не можем найти достаточно квалифицированных портних для индустриального производства в сельском штате, – говорил тогда президент компании Мерв Эпштейн, – поэтому решили подготовить их сами». В рамках проекта было произведено белья на полтора миллиона долларов.

По законам конкуренции

В США слышны голоса о том, что тюремное производство тормозит развитие местного бизнеса, который уже не выдерживает конкуренции. Так, несколько компаний, включая крупного производителя военной формы из Алабамы — American Apparel Inc., не получили госконтрактов. Те ушли в тюремное ведомство, к Unicor.

В Англии дело обстоит иначе. «У нас строгие правила, – говорит Суиттенхам. – Мы заключаем партнерские соглашения с компаниями, которые ищут рабочую силу за границей. Но если сотрудничество с нами помешает кому-то производить свой товар в Великобритании, силами местных рабочих, мы не будем иметь дела с такой фирмой».

Цель — сбежать из тюрьмы

Для Лондонского колледжа моды и Pietà главная цель — это реабилитация. Две условно-досрочно освобожденные английские «узницы» уже работают в лондонских ателье. А две перуанки, выйдя на свободу, продолжают сотрудничать с тюремным швейным бизнесом, но уже извне: они занимаются закупкой материалов, оформлением заказов и т. д.

Для тех, кто пока еще находится за решеткой, подобные проекты — способ обрести чувство собственного достоинства, собственной ценности. «Это, если хотите, способ сбежать из тюрьмы, – говорит Джейкоб. – В переносном смысле, конечно. Благодаря работе они начинаю думать по-другому и стремиться к другим вещам».

Подготовила Екатерина Савостьянова

Источник: businessoffashion.com

Дата публикации: 19 апреля 2016