Камиль Бакиров: "Если бы я не был советским человеком, у меня в бизнесе ничего не получилось бы..."

"Новый бизнес" завершает публикацию историй социальных предпринимателей России из книги "Дельфины капитализма. 10 историй о людях, которые сделали все не так и добились успеха". Заключительный очерк серии - о Камиле Бакирове, человеке, который обеспечил потребность жителей города у великой русской реки в самом насущном - чистой воде.

Компания: ООО «Дедал». Проектирование, установка и сервисное обслуживание систем очистки воды.

Место действия: Самара. Крупный областной центр, где создают все для того, чтобы летать в космос, но до недавнего времени не могли разобраться с качеством водоснабжения.   

Стартовые условия: Кредит фонда «Наше будущее», конструкторские ресурсы компании «Дедал».

Достижения: Проект «Чистая вода для всех». Сеть аппаратов по продаже очищенной воды, подключенных к городской системе водоснабжения. Аналогов нет – конкуренты продают питьевую воду, очищенную на заводах.

Пиво-воды

Магазин крафтового пива в новом районе Самары борется с булочной за автомат по очистке и розливу воды. Хотя разве могут что-то не поделить такие разные магазины? Один – для пап, другой – для мам.

Предприниматель Камиль Бакиров не думал устраивать между ними конкурс. Он просто хотел поставить свой автомат в конкретном районе, а тут позвонил хозяин пивной и предложил поделить аренду. Автомат Бакирова выдает чистую питьевую воду по 3 рубля за литр. Все просто: внутри металлической коробки установлены фильтры, подключенные к обычному водопроводу. Вода не застаивается, не хранится, не перевозится. Когда устройство увидел владелец булочной, у него чуть сердце не остановилось. Район Волгарь заселяется молодыми семьями, две шеренги новых домов уже выстроились друг против друга. Но качество воды в кранах оставляет желать лучшего. Чистая вода нужна, но к чему она в пивном магазине? Автомату самое место в булочной. Мамы пойдут за хлебом и бакалеей, заодно возьмут воду. И наоборот.

Совсем не так рассуждает хозяин пивной. Мужчина хочет выпить и говорит жене: «Дорогая, пойду куплю чистой воды». Купил воды – и выпил!

Бакиров толкает дверь магазина и входит внутрь. Деревянный прилавок, два десятка сортов пива, сноуборд на стене, спортивные новости по телевизору. Веселый хозяин Саня выглядывает из-за сушеной рыбы, развешенной над прилавком.

– У меня же легкая рука! Мы раскрутили этот автоматик за сколько? За два месяца? – он вопросительно смотрит на Бакирова.

– Да, хорошо пошел, прямо с ходу, – кивает тот.

В холодильниках здесь есть еще и минералка, но одно другому не мешает, уверяет Саня. Разливная вода – она домашняя. А эта, в бутылках, – уличная…     

К пяти часам стремительно темнеет, и на углу улиц французского коммуниста Мориса Тореза и советского строителя Владимира Волгина загорается красная вывеска магазина шин. Камиль Бакиров привычно огибает ее, поднимается на соседнее непримечательное крылечко, здоровается с курильщиками на крыльце, открывает дверь, которую облепил десяток табличек мелких компаний, из двери вырывается облако пара – в Самаре впервые за несколько лет морозы. Три этажа вверх, коридор направо, лестничная площадка, незапертая дверь – компания «Дедал». Он тут и дома, и на работе сразу: коммерческий директор – его дочь Марина Кирсанова.

– Хозяин булочной звонил, – начинает Марина.              

– Ну.     

– Просил автомат ему перенести.

– И?            

– Я предложила ему фильтр поставить, чтобы у него была своя чистая вода.                     

Структурный анализ           

Этого бизнеса просто не было бы, если бы из кранов текла хорошая вода. Но вода в Самаре жесткая, в ней есть как минимум кальций и магний – не тот полезный, что в яблоках и овощах, а вредный, что накапливается в суставах и на стенках чайников. А ведь есть еще сульфаты и хлориды, в сельской местности – нитраты, ну а там, где расположены вредные производства, – тяжелые металлы. Человеческий организм засоряется ими, как сменный картридж фильтра. Только заменить его пока нельзя.               

Социальный проект «Чистая вода для всех» – одно из направлений деятельности «Дедала». И у него бы не было шансов без сугубо коммерческого фундамента. Бакиров давно занимается проектированием, установкой и сервисным обслуживанием систем очистки воды, оборот его компании  – 10 миллионов рублей в год. Это не позволяет расслабиться настолько, чтобы самому не искать заказы, и каждое утро в офисе начинается с обзора тендеров. «Дедал» обслуживает несколько крупных предприятий Самары и области, поставляет оборудование в Сибирь и Казахстан. Среди его клиентов – завод Bosch и теплоход «Алексей Толстой», спорткомплексы и фитнес-центры, фермы и рестораны, и даже подворье Иверского женского монастыря. Техника – не человек, но и она ломается. Чем современнее, тем хуже переносит жесткость. Парогенераторы в фитнес-центрах и дорогие холодильники в ресторанах выходят из строя из-за кальция и магния, ледовые катки не застывают из-за сульфатов и хлоридов. Так что спрос на очистку не иссякает.

– Плохая вода плоха по-разному, – Марина собирается ставить чай и поднимает с пола пятилитровую бутыль. – В разных районах водоканал забирает воду из Волги, из скважин, из Самарки – и для каждой воды своя очистка нужна.           

Разливая кипяток по чашкам, она говорит, что больше не может пить воду из-под крана: теперь ей кажется, что та горчит.      

– Но ведь вода в водопроводе питьевая и тоже очищена по каким-то стандартам.         

– Это очень сложная тема. По официальным данным, вода в Самарской области соответствует СанПИНу, но есть другие исследования, из которых следует, что все не так хорошо.        

Другое исследование может сделать любой желающий: набрать воды из-под крана, отнести в лабораторию и узнать состав.             

– Был у меня анализ интересный… – ищет Бакиров нужный документ. – Водозабор номер три за Самаркой. Вот у них получается жесткость 16, минерализация 1400,  хотя норматив санпиновский 7 и 1000. И вот заключение: «В связи с решением управления Роспотребнадзора по Самарской области… временных отклонений… норма минерализации увеличена до 1600, жесткость – до 15». Чтобы насосно-фильтровальная станция у них числилась в передовиках – они просто взяли и подняли эту норму.          

Результаты этих анализов Камиль получил от клиента – крупной компании, у которой начали забиваться котлы и кондиционеры. Такие же проблемы в соседнем микрорайоне. Люди въехали в новые квартиры, техника стала ломаться, они писали жалобы, спорили. Им написали такую же справку – дескать, спокойно, все в норме. Но обычные горожане, в отличие от компаний, не могут поставить себе системы очистки за 40000 рублей.       

– У нас два года назад из крана пошла цветная вода – серьезно, она пошла зеленоватого цвета! – вспоминает владелец «Дедала». – Была теплая зима и длинная осень. Естественно, очистные сооружения не справлялись. И наш санитарный врач своим решением изменяет санпиновскую норму и говорит: «Два балла цветность – это ерунда. У нас будет теперь шесть баллов цветность допустимая!» То есть берет и увеличивает нормы, чтобы только попасть в разряд «питьевая вода». Вот так и живем.           

Случайный выбор   

Бескомпромиссность Камиля Бакирова родилась не сегодня и не вчера. Он вообще-то военный пилот, летчик-истребитель 1-го класса. Вышел на пенсию в 39 лет, в звании подполковника, с должности начальника боевой подготовки дивизии, базировавшейся в Норильске. Шел 1994 год, дивизию расформировывали. Демобилизовавшиеся сослуживцы звали его в Игарку, обещали должность начальника отдела на местном таможенном пункте. Но он решил, что катапультироваться из кресла пилота МиГ-31 в кресло чиновника – это уж чересчур.                   

– Но и становиться пенсионером в 39 лет я тоже не рассчитывал.     

– А сколько вам сейчас?    

– 65 вот стукнуло.         

Худощавый, скупой на эмоции, весь будто отлитый из легкого авиационного сплава, он держится своих неудобных принципов, раз и навсегда заданной морали. Бакиров родился в городке Юрюзани, затерянном среди сказочных гор Южного Урала. Когда ему было четыре года, отец умер, а мать ушла.             

– Вы искали ее, когда выросли?      

– А зачем?        

– Спросить, почему она так поступила.        

– Мне неинтересно.             

Дальше он жил с дядей и бабушкой. Дядя заменил ему отца. Но когда Камилю исполнилось десять, дядя женился – появилась мачеха.  

– Вы любили убегать в горы с друзьями?    

– Да я и так все лето проводил в лагере.   

– Вам там нравилось?      

– Да как, нравилось… Отправляли на три сезона. Чтобы избавиться.    

В 14 лет поступил в Суворовское училище в Екатеринбурге и больше не возвращался домой. Так он стал взрослым. Затем - Армавир, летное училище. Оттуда распределили на Дальний Восток, служил пять лет под Хабаровском. Там он чуть не погиб.                         

– У меня был помпаж двигателя. Двигатели же реактивные, на сверхзвуке помпаж не устраняется, двигатель идет вразнос, разваливается, взрывается. Единственная возможность его спасти – вовремя выключить. Я его вырубил на 15 километрах, потом снизился, и где-то на высоте шесть километров снова запустил. И он запустился! Я уже был готов прыгать. А потом, когда дешифровку сделали самописцев бортовых – оказалось, что до взрыва оставалось примерно полсекунды. Если бы не выключил.

– Получается, в этот день вы во второй раз родились.

– Теща моя с тестем, они всегда отмечали день рождения мой второй. 26 или 28 мая 79-го года, я уже и забыл. Мы с женой как раз только познакомились.       

В Хабаровске Бакиров женился, там родилась Марина.

– Ну и понеслось – Российская империя большая. Потом меня отправили в Польшу, там Наташка родилась. Из

Польши – в академию, три года в Москве с семьей. Южный Казахстан. Потом нас разогнали, начали делить армию. Дослуживал в Норильске. Уже из Норильска я ушел в отставку. А потом судьба сюда принесла: город Самара, аэрокосмический университет.     

– Почему Самара? Вы тут служили?    

– Да нет. Просто самолет дальше не летел!    

– Какой самолет? Истребитель?    

Он смеется.     

– Я же с должности начальника боевой подготовки дивизии уволился. И я отвечал за подготовку летного состава, полк у нас был и транспортная эскадрилья, там же дорог нет. Вертолеты Ми-8, Ми-26, Ан-26, Ан-12. И они у меня как раз летели на рембазу в Армавир, мимо Самары. Ну, я сел в самолет, и долетел сюда.        

Что-нибудь человеческое                 

Набережная Волги зимой пустует. Белое небо, скованная льдом река – грань между ними еле различима. Слева – административные здания, памятник покорителю космоса, но не Гагарину, а просто покорителю, которые ироничные самарцы зовут то Паниковским, то Человеком с гусем – в поднятых над головой руках, по замыслу архитекторов, он держит самолетик. Вот пивзавод и монастырь напротив, почти одинаково древние… Если Самара и была для Камиля случайным выбором, сделанным в трудный момент, то это был выбор хороший во всех отношениях. Здесь строят ракеты-носители, самолеты и космические аппараты, выпускают авиационные и ракетные двигатели, производят для всего этого запчасти – в общем, ремонтируют и модернизируют все, что летает.                            

Демобилизованный подполковник Бакиров пришел в аэрокосмический университет имени академика Королева, подал заявление на кафедру конструкции и проектирования летательных аппаратов и начал преподавать два предмета: управление воздушным движением и теорию живучести летательных аппаратов («как сделать самолет таким, чтобы его не сразу сбили»). Ему дали две комнаты в общежитии, и он вызвал к себе семью. Семью нужно было содержать. Как у пилота-истребителя первого класса, у него была высокая военная пенсия. Но даже высокая военная пенсия в 90-е годы была ниже плинтуса и с каждым месяцем становилась еще ниже.                

– Как только я пришел, мне профессор предложил часть акций ЗАО «Дедал». Создавалось оно, чтобы разрабатывать программный продукт по проектированию авиационных конструкций. Программный продукт не пошел. Народ разбежался, работы нет. Ну и профессор говорит: «Что будем делать? Или надо ликвидировать, или чем-то заняться другим». Преподаватели все нищие – естественно, они сказали: давай чем-то еще займемся.   

– Понятно. Но где химия – и где летчик-истребитель?

– Да ладно, была у нас там и кафедра химии! Ее заведующий товарищ Мальчиков меня просвещал. И мы сначала занимались системами кондиционирования, они хорошо шли и давали прибыль, но потом этот рынок заполнился, и мы решили параллельное направление открыть. Товарищ Комаров сказал: «Давайте что-нибудь человеческое! Чтобы это было не просто купи-продай, а чтобы социально значимое было, для людей».    

– Прямо такие слова употребил?      

– Ну да, военные ведь народ сентиментальный. И мы решили, раз до сих пор занимались воздухом, то теперь водой займемся. Фильтров нет никаких нигде, вот мы давай их искать. Тогда еще ничего не было. Нашли.   

– Получается, философия настоящего бизнеса вышла из вчерашнего советского человека?     

– Ну, а из кого же? Из нас и вышла.       

Сопротивление нормам       

Нового клиента Камиль Бакиров, будто врач, сразу направляет с баночкой на анализ. И потом смотрит, что с ним делать.       

– Ну что, готово? – интересуется он.       

Марина распечатывает листок. В 10 утра солнце светит в офис «Дедала» строго горизонтально, разрезая пространство на множество вертикальных плоскостей. Бакиров пристрастно вглядывается в цифры. Это состав воды из нового спортивного комплекса в Тольятти.        

– По жесткости чуть выше ПДК: 8,4 против 7-ми, но это не страшно, – комментирует он. – Железа, можно сказать, нет

– 0,1, а допуск 0,3. Но здесь нитраты 66 при норме 45 – это уже запредельное значение. Детский организм очень восприимчив к нитратам, у них еще в желудке нет той флоры, которая у взрослого человека справляется со всей этой гадостью. Американские нормы – у них не выше 5-ти должно быть. Европейский стандарт – не более 15 разрешается.                              

– Почему же у нас настолько выше? Наш народ крепче?   

– Ну да, наш народ крепче.     

– Я шучу, а вы?       

– Наши нормы, они слишком демократичные получаются.      

Он задумчиво перелистывает каталог, подбирая комплекс смол, фильтрующих нитраты и жесткость. Уже много лет анализ воды Бакиров делает в одной и той же лаборатории профильного НИИ. Но за много лет совместной работы он так и не смог убедить лаборантку Веронику в том, что воду из-под крана пить не нужно. Она каждый день делает анализы воды и почвы, но это не меняет ее бытовых привычек. Воду она всегда пьет ту, что под рукой: дома –  из-под крана, а в лаборатории – дистиллированную, другой тут нет.                        

– Из скважин вода плохая, – признает Вероника. – А волжская вода хорошая! Правда, есть районы-исключения, например, Гранный, люди жалуются, что там были затоплены баржи с нефтепродуктами. Но таких районов немного. Если в поселках каких-то люди бурят скважины, то в воде, в основном, железо, сероводород – это все идет из почвы, из грунта. Не промышленные выбросы, а просто сама по себе вода плохая. Но самарский водоканал чистит хорошо!             

– Лучшая вода в центре Самары, – соглашается Бакиров. – Хотя, по моим агентурным данным, там замена фильтров происходит раз в два года, а положено два раза в год. Но здесь вопрос решается за счет хлорирования, озонирования – хотя бы холеры не будет, кишечные палочки не проскочат. А города Новокуйбышевск и Нефтяники воду берут из скважины. По СанПИНу в питьевой воде допускается 10 мг жесткости, а у них – 15. Они за эту воду берут с людей деньги. Я этот разговор почему завел? Если вода не соответствует нормам, государство должно признать, что это техническая вода. Но тогда оно должно обеспечить питьевую воду каким-то другим образом? Вот камень преткновения!                        

В 2010-м в Самарской области была засуха, в селах пересохли колодцы. Государство решало проблему с поставкой чистой воды, и на это были выделены деньги. Летом 2010-го в Самаре начали устанавливать киоски «Родниковый источник»: общество с ограниченной ответственностью «Нептун», которое владеет сетью, было зарегистрировано тогда же. Там предлагалась очищенная вода, добытая, как заявлял производитель, в скважине близ одного из самарских сел. В киосках «Родниковый источник» вода стоит 3 рубля 50 копеек, в автоматах чистой воды «Дедала» - 3 рубля ровно. В автомате «Дедала» стоит фильтр очистки, обогреватель и купюроприемник; в «Родниковом источнике» сидит продавец и стоит цистерна, воду привозит КамАЗ. К этому времени общество с ограниченной ответственностью «Дедал» существовало уже 18 лет и тоже претендовало на госзаказ, но почему-то не получило его.

Три года спустя помощь пришла с другой стороны. Камиль Бакиров получил беспроцентный кредит от фонда «Наше будущее» на покупку оборудования для сборки уличных автоматов по розливу питьевой воды. Идея была в том, чтобы монтировать их прямо над трубами водоканала и очищать обычную водопроводную воду. Экономия на транспортировке и хранении давало низкую себестоимость продукта – 1 рубль за литр, обещала окупаемость за два года (срок кредитования) и задел для расширения бизнеса.              

Камиль Бакиров посчитал, что на 5000-7000 человек нужен один автомат по очистке и розливу. На Самару – 167 автоматов. На область – как минимум, еще столько же. Открылась огромная ниша, новый рынок. Но пока он работал с отдельными крупными заказчиками, проблем у него не было. А как задумал сделать что-то для всех – начались.

Автоматная очередь         

Постепенно отец с дочерью поняли, что частная территория – это их выход. К тому же людям должно быть удобно брать воду и продукты в одном месте. Изначально Бакиров думал, что автоматы надо ставить в районах с самой плохой водой. Много лет проработав в этой сфере, он хорошо знал потребности региона. Одних анализов сделал тысячи. Плохая вода – явление повсеместное, но безусловный лидер в номинации «полный капец» – Чапаевск, городок в 40 километрах от Самары.                                   

История Чапаевска начинается с 1909 года, с рабочих поселков вокруг первого в России завода, производившего тротил. С тех пор и навсегда главным городским товаром стали снаряды, патроны, торпеды, взрывчатка и отравляющие вещества – фосген и иприт. Предприятия сливали ядовитые отходы в канавы и выпускали в воздух без всяких фильтров, отравив почву в городе и воду в реке Чапаевке настолько, что в 1996 году специальная комиссия ООН признала его зоной экологического бедствия. А в апреле 2008-го случился локальный скандал: на круглом столе, где обсуждали экологию Самарской области, мэр Чапаевска Николай Малахов заявил, что все 580 домов лучше построить заново, на чистом месте, потому что «жить в городе попросту опасно для жизни». Через десять дней после заявления мэр подал в отставку и сдал дела своему заместителю. Так что два первых автомата по очистке воды Бакиров решил установить в Чапаевске.                       

– Чапаевск – оттуда мы ушли, – без подробностей резюмирует Марина Кирсанова. – Там люди еще не готовы.               

– Разве их не беспокоит то, что все вокруг отравлено?       

– Их это не беспокоит! – смеется она. – Это других людей беспокоит.     

В своем самоубийственном заявлении экс-мэр Малахов тоже упоминал о том, что жители не хотят переезжать – «у них здесь дачи и гаражи».               

Методом тыка и мозгового штурма компания «Дедал» выяснила, кто их клиент. И этот клиент не живет в маленьких городках и селах. Их клиенты – молодые люди, с детьми, не самые бедные. 3 рубля за литр воды заплатить могут, хотя бутилированная вода на каждый день им не по карману. Но в то же время и не слишком богатые – иначе поставили бы установку по очистке воды у себя дома. Беспокоятся о своем здоровье. Живут в Самаре в новостройках эконом-класса. Именно в таких районах Бакиров и установил первые пять своих автоматов.          

В компании этого прямо не говорят, но, возможно, дело не только в чапаевцах. У «Дедала» есть сильный конкурент – то самое ООО «Нептун». Начиная с 2010 года, «Нептун» «в соответствии с федеральной программой “Обеспечение населения питьевой водой”» установил 200 киосков в Самаре и еще 15 городах и поселках области. Если зайти на сайт «Родникового источника», то на карте киосков можно увидеть пять точек даже в Чапаевске.  

– Вы не пытались решить проблему дипломатическими методами? Выйти на кого-то, кто бы вас порекомендовал нужным людям в местной администрации?         

– Пытались, – отрезает Марина.        

– Не получилось?       

– Ответ: «Убирайте». Мы пока маленькая фирма, не можем платить большую аренду. У нас не сто автоматов.     

– А поддержка малого бизнеса?    

– Нет никакой поддержки малого бизнеса.    

– Так вы развиваетесь или погибаете?       

– Нет, люди довольны, и мы отзывы хорошие получаем. Недавно еще один круглосуточный автомат поставили на 7-й просеке, это новый район, недалеко от Волги, там новостройки заселяются. Вот они довольны.        
Чтобы поставить автомат по этому адресу, Марина потратила несколько месяцев на переговоры. Но зато теперь его оттуда не убрать: есть договор с водоканалом и с управляющей компанией, есть электричество и обогрев, автомат стоит на придомовой территории, и это решение утверждено собранием жильцов.                   

– У нас был один автомат в Кошелеве установлен, тоже новый район Самары. Нам пришлось его забрать, – Марина делает многозначительную паузу. – Неприемлемые условия.                  

– Много платить?       

– …        

– Очень много?         

Вместо ответа на вопрос она раздельно, четко произносит:     

– Людям было очень удобно. Они были очень довольны. И были в шоке, когда мы убрали. Мы планировали несколько автоматов там поставить. Но не получилось.              

А на сайте конкурента в разделе новостей есть сообщение о новой точке. Через улицу от того самого места. Хотя, конечно, это может быть лишь совпадением.

Продолжение следует...

Автор: Ольга Тимофеева

Дата публикации: 22 февраля 2018