Индийские открытия Деборы Доун

Дебора Доун из США руководила организацией, которая занималась борьбой с бедностью в странах третьего мира. В один прекрасный день она собрала чемодан и уехала в одну из таких стран, поняв, что иначе не сможет узнать по-настоящему проблемы и чаяния своих подопечных. За два года жизни в Индии миссис Доун получила несколько важных уроков, которыми поделилась с читателями газеты The Guardian.

В конце 2012 года, в самом разгаре работы над масштабным проектом, я поняла, что мне пора в дорогу. Непоседливость, пожалуй, главная черта моей натуры, моя основная мотивация в жизни. Казалось бы, чего мне не хватало? Я возглавляла организацию, занимающуюся вопросами глобального развития. Нашей целью было обеспечить развитие финансового рынка в странах третьего мира — от Венесуэлы до Индонезии. Связь с этими странами мы держали исключительно через местных активистов и таким образом сверяли наши цели и методы с положением дел там. Но я чувствовала некоторую неловкость, и даже вину, за то, что не представляю себе толком, как живут люди в опекаемых нами странах. Ведь я никогда не жила там долгое время. Одно дело — сочувствовать, разделять ценности, бороться за равные возможности и справедливость, совсем другое дело — прочувствовать на себе, что такое жизнь без этих самых возможностей. Мне захотелось погрузиться в другую реальность, беспристрастно наблюдать за ней и лучше понять людей третьего мира. Я уволилась с работы, упаковала вещи и вместе с семьей на два года отправилась в индийский город Бангалор, чтобы пожить жизнью обычных людей в необычных для нас условиях.

Уроки выпечки как точка отсчета

В Бангалоре я присоединилась в качестве волонтера к кампаниям по поддержке местных производителей. Благодаря этому мне удалось подружиться с многими людьми, вырвавшись далеко за пределы некогда привычного мне мира британского среднего класса. Я ездила по деревням, проводила целые дни с местными фермерами, видела, сколько трудностей — от социальных до климатических — им приходится преодолевать. Еще я по мере сил делилась с ними знаниями, но не в форме лекций. В деревне Карнатака, например, учила местных жительниц печь домашнее печенье. Друзья, сопровождавшие меня, попросили сделать это, сказав, что подобные знания будут полезными и интересными для сельчанок. Сидя дома, в США, я никогда бы не подумала о таком «культурном обмене». Вот урок: чем больше знаешь, тем больше возникает самых неожиданных вопросов, а следовательно, и ответов, которые потом можно будет использовать в работе. Время, проведенное в Бангалоре, помогло мне лучше понять как саму себя, так и мою профессию. Одни знания дополнили и углубили уже имеющиеся. Другие явились настоящим открытием, если не сказать откровением. Так я осознала, что часто подхожу к делу помощи жителям этих стран, видя их проблемы исключительно со своей колокольни, но при этом не стесняясь навязывать свою точку зрения — нередко совершенно ошибочную.

До самых бедных никому нет дела

Я утвердилась в своем убеждении, что наше, западное, понимание бедности слишком узко. Чтобы бороться с нищетой, недостаточно увеличивать доход людей. Люди могут зарабатывать прилично — в абсолютном отношении, но мало — относительно стремительно поднявшихся цен. Нередко случается, что они вдруг перестают получать доступ к чему-то жизненно необходимому:  пахотным землям, источникам воды, и тут уже не помогут никакие приличные заработки. Я получила лишнее подтверждение тому факту, что самые бедные, нищие слои населения по-прежнему предоставлены сами себе. Практически не существует структур, занимающихся их поддержкой.

Образование не так полезно, как кажется

Жизнь в Индии также опровергла многие мои предположения, в частности о том, в какой именно помощи нуждается эта страна. Взять, например, образовательные проекты. Старшим поколениям в ходе их реализации успешно внушалась мысль, что их навыки и знания сегодня бесполезны, что благодаря всеобщему образованию маленькие крестьянские хозяйства будут вытеснены современными агропромышленными комплексами. Итог подобных кампаний: утрата в ХХI веке многих навыков, необходимых для выживания, например древнего метода сохранения семян в неблагоприятном для этого климате. При этом у молодежи популярностью пользуются не самые востребованные профессии, в частности в области IT.

Сетевые супермаркеты фермеру не враги

Мне пришлось совершить и весьма неожиданные открытия. Так, я полагала, что глобализацию в Индии считают абсолютным злом, что местные ремесленники и мелкие производители неспособны и не хотят выходить в общий рынок. А потом я увидела, как фермеры из Кералы, выращивающие специи, создали свою успешную линию продуктов, которую охотно продают большим сетевым супермаркетам. Я познакомилась с владельцами органической хлопковой фермы, которым удалось, преодолев массу барьеров, предложить свой товар известным мировым брендам, и теперь вся деревня имеет работу, а хозяева производства — весьма солидный доход. И я видела просто огромное количество социальных предпринимателей, предоставляющих возможности учиться, трудиться и зарабатывать людям, у которых их не было. Конечно, глобализация не видится этим людям исключительно в розовом свете. Все те, кого я упомянула, хотят более справедливых и выгодных условий торговли, с опаской глядят на мультинациональные корпорации, вытесняющие местные предприятия. Они стремятся к тому, чтобы приоритетными в их деятельности были социальные и экологические аспекты, а не чистая выгода.

Не быстро

Но они делают свои выводы — и предпринимают соответствующие шаги. Они понимают, что путь предстоит долгий. Например, упомянутое хлопковое производство — Chetna Organic Cotton Farmers Аssociation — работает по принципу кооператива. Фермеры объединились в ассоциацию, участники которой вкладывают деньги, надеясь не на быстрые барыши, а на устойчивое развитие. Службе такси для женщин Sakha понадобилось несколько лет, чтобы число ее клиенток исчислялось сотнями, не говоря уже о тысячах.

Научиться слушать, «слезть с пьедестала» и постоять в тенечке

Жизнь в развивающейся стране — настоящая, в качестве местного жителя, а не экспата, трудящегося в хорошей фирме за хорошую зарплату, — позволила мне лучше узнать местных жителей. Я знакомилась с деталями их быта, узнавала, что вдохновляет их. Они обращались со мной как с равной, а если я забывалась и принималась учительствовать, то в очень доходчивых выражениях просили меня «слезть с пьедестала» и больше слушать, чем говорить. Эти люди любят свою культуру, свою еду, свою страну, и при этом они не избежали некоторого влияния Запада. Например, им нравится пить кофе в Starbucks — там чисто, и кофе неплох. Они хотят научиться западному искусству выпечки — так же, как я хотела научиться готовить карри. Они хотят выйти со своей продукцией на глобальный рынок, а порой даже больше доверяют крупным брендам, чем небольшим местным бизнесам. И очень часто они считают западное влияние чем-то хорошим, ведущим к позитивным переменам. Но при всем при этом действовать они хотят на своих условиях — и здесь специалисты по развитию обязаны отойти в тень. Неважно, чьи интересы мы представляем — рынка, социальных предприятий или государства. Если наша цель — борьба с бедностью в этих странах, мы не можем быть настоящими экспертами, какими бы знаниями и опытом ни обладали. Мы здесь чужие, мы обязаны прислушиваться к тому, что нам говорят, и делать так, как нужно местным жителям, а не нам, чужакам, глядящим на проблему со стороны.

Перевод Екатерины Савостьяновой

Источник: theguardian.com

Дата публикации: 1 апреля 2016