«Социальная статистика» - 2014

2014 год был богат на исследования благотворительности. Некоторые из них дали противоречивые результаты. Эксперты Агентства социальной информации проанализировали, сопоставили и обообщили полученнные данные .

Как минимум в четырех крупных исследованиях 2014 года так или иначе затрагивается тема частных пожертвований.

Самое высокую долю россиян, жертвующих средства в некоммерческие организации, выявило исследование «Сострадание и спонтанность», проведенное CAF Россия совместно с компанией Synovate Comcon. По данным этого исследования, более 40% населения (в абсолютных цифрах – 33 млн человек) совершали денежные пожертвования за последние 12 месяцев в некоммерческие организации, и только около 20% населения не участвуют в благотворительности ни в какой форме.

По данным рейтинга Русфонда, составленного вместе с компанией «Бизнес Аналитика», за последний год 23% российских граждан делали пожертвования в благотворительные фонды (милостыню подавали 73,4% россиян, 46% делали любые иные денежные пожертвования, исключая милостыню).

В исследовании Высшей школы экономики в партнерстве с Фондом «Общественное мнение» показатель еще ниже: за последний год суммарно в некоммерческие организации жертвовали денежные средства 15% россиян (некоммерческие организации в исследовании включают: местные благотворительные организации (БО) – 6%, иностранные БО – 1% и религиозные общины – 8%). При этом, как утверждают исследователи, делали благотворительные пожертвования, давали незнакомым нуждающимся людям деньги (включая просящих милостыню) больше половины взрослого населения России (57%).

Рекордно низкий процент жертвующих в НКО получился у Левада-Центра. На вопрос «Жертвовали ли Вы деньги в благотворительный фонд или на нужды определенной некоммерческой организации в течение последнего года» положительно ответило всего 9% жителей Москвы и 8% жителей других крупных городов. В среднем же по России эта цифра составила 6%. Милостыню при этом подавали соответственно 44%, 40%, 33% граждан.

Почему разнятся результаты

Первая и самая простая гипотеза: разница результатов обусловлена тем, что опросы проводятся в разных населенных пунктах – где-то исключительно в больших городах, а где-то в малых городах, селах и т.п. Однако общероссийская выборка есть в исследованиях ВШЭ и Левада-Центра. Опросы в крупных городах отдельно выделены в исследовании Левада-Центра и CAF Россия. А рейтинг Русфонда, составленный на основании самой большой выборки (16 449 респондентов), использовал данные опросов в 54 крупнейших регионах РФ, городское население которых составляет 91,3% от всего городского населения страны (в 597 городах). Очевидно, что если данные не совпадают по крупным городам и общероссийской выборке, причина расхождений, судя по всему, кроется в чем-то другом.

Безусловно, важна методология и структурирование вопросов. Милостыню, например, Русфонд выделяет в отдельный тип пожертвований. Авторы так комментируют это решение: «Мы различаем денежные пожертвования и милостыню как разные понятия. Милостыня это передача, как правило, мелочи (денег, которые не считают, которые не жалко) непосредственно в руки просящего на улице/в общественных местах».

Так же аккуратно и со ссылкой на менталитет Русфонд подошел к вопросу о «непосредственной помощи»: «Учитывая специфику адресно-реципиентского фандрайзинга фондов в России (в отличие от западного), жертвователи на помощь ребенку скажут, что они помогли непосредственно нуждающемуся незнакомцу. Чтобы посчитать и этих участников, вопрос сформулирован именно про пожертвование вообще. Тем не менее, важно, понял ли человек, куда конкретно он направил пожертвование». Таким образом, часть показателя в 46% «денежных пожертвований вообще», будучи специально отделенной от «милостыни на улице», вполне может принадлежать различным некоммерческим организациям, тем более что Русфонд выделил лишь одну организационную форму НКО – фонды.

ВШЭ, напротив, считает общую цифру пожертвований. Вопрос сформулирован так: «За последний год Вы делали благотворительные пожертвования, давали незнакомым Вам нуждающимся людям деньги (включая просящих милостыню)?» Далее задавался вопрос, через какое посредничество осуществлялись пожертвования. И в результате получилось: «Большинство россиян делали денежные пожертвования без посредников (56%). Также относительно часто люди жертвовали посредством родных и близких нуждающихся (16%), через других людей, окружающих нуждающихся, и через государственные учреждения, социальные службы (по 11%)». В ответ на вопрос: «В каких формах Вы осуществляли свои денежные пожертвования?», наряду с милостыней и передачей средств нуждающимся лично в руки, упоминались: «пожертвование через мобильную связь (sms)» (20%), «через ящик-копилку для сбора средств» (16%), «сбор средств по месту работы» (14%), «через счет в банке, с помощью банковской карты» (3%) и т.п.

Вполне вероятно, что такими способами пожертвования могли направляться и в НКО, но при этом никак не ассоциироваться у опрашиваемых с этими организациями, а проходить, например, в графе «других людей, окружающих нуждающихся», «социальных служб» или «государственных учреждений».

Среди некоммерческих организаций обсуждается тот факт, что даже благополучатели, пользуясь услугами, предоставляемыми НКО, зачастую считают, что они получают их от государственных структур…
CAF считает пожертвования в некоммерческие организации, не выделяя их типы. Понятно, что в таком случае в число НКО могут попасть и религиозные общины, и другие общественные объединения. Потому и показатель самый большой – 41%. «Милостыни» в этом исследовании вообще нет, есть вариант ответа: «жертвовали деньги напрямую конкретным людям, семьям» (24%).

Что же касается опроса Левада-Центра, то он имеет несколько иной фокус, чем вышеупомянутые исследования. Название говорит за себя: «Потенциал гражданского участия в решении социальных проблем». В связи с этим и вопрос о благотворительности структурирован своеобразно. На вопрос «Что из перечисленного Вы делали в течение последних 12 месяцев?» с вариантами ответа «жертвовали деньги в благотворительный фонд или на нужды определенной некоммерческой организации» и «подавали милостыню», соседствуют: «жертвовали одежду, вещи, игрушки малоимущим, бездомным, детским учреждениям, пострадавшим от стихийных бедствий» (22%, 20%, 17% — в Москве, других крупных городах, в среднем по России соответственно); «участвовали в собрании ТСЖ, дачного кооператива, родительского комитета» (14%, 13%,13%); «участвовали в субботнике, обустройстве территории, подъезда, двора, детской площадки» (11%, 21%, 22%); «ставили подпись под коллективным обращением, письмом, петицией» (9%, 9%, -), «добровольно сдавали кровь»  (6%, 4%, -), «участвовали в митинге, шествии, пикете» (4%, 2%, 3%) и т.д. и т.п. То есть поведение, связанное с благотворительностью, рассматривается наряду с любой другой общественной активностью.

Очевидно, что характер и структура вопросов определяет и характер ответов. Каков вопрос – таков ответ. Любопытно, что результаты, касающиеся волонтерства, в этом исследовании идентичны результатам CAF: волонтерами, работающими в некоммерческой организации или инициативной группе, считают себя 2% жителей РФ. У Русфонда же вопрос о волонтерстве рассматривается в более общем порядке и включает помощь гражданам без участия НКО. Соответственно, и результат существенно выше – 34%.
 

Кому жертвуют

В вопросе об адресатах помощи исследователи получили более равномерные результаты. Спектр проблем, на решение которых люди готовы давать деньги, в большей или меньшей степени совпадает во всех исследованиях. Наибольшая корреляция у CAF и Русфонда.

На первом месте оказалась традиционная помощь детям. CAF объединил всех детей вместе (детей-сирот, детей с заболеваниями, инвалидов и т.д.) и получил такой ответ — 88% всех пожертвований. Русфонд разделил детей по категориям и получил интересную раскладку: тяжелобольным детям помогали 60,2% опрошенных, сиротам – 7,2%, детям-инвалидам (занятия со специалистами) – 7%.

На какие цели Вы давали деньги благотворительным НКО за последние 12 месяцев? — «Сострадание и спонтанность», CAF Россия

 

Второе место в этих исследованиях также совпало: помощь в чрезвычайной ситуации (CAF)/ликвидация последствий стихийных бедствий (Русфонд) составили соответственно 49% и 11,8%.

На третьем месте — помощь религиозным организациям (40% и 10,6%).

Далее данные также расходятся в процентах, но позиции в списке примерно одни и те же. По версии CAF менее охотно россияне помогают людям и семьям в трудной жизненной ситуации (32%), нуждающимся в поддержке взрослым (людям, которым необходимо лечение, инвалидам) (28%), пожилым людям и бездомным животным (по 16%). Русфонд выделяет помощь тяжелобольным взрослым (5,7%), бездомным животным (3,7%). Пожилым гражданам и малоимущим семьям, по данным Русфонда, помогают еще меньше, причем меньше, чем, например, Крыму — 2,1%, 1,9% и 2,6% соответственно (у CAF вопрос про Крым не фигурировал).

В аутсайдерах — сохранение культурного наследия, защита окружающей среды, поддержка культуры и искусства, спорт, борьба с ВИЧ/СПИДом, профилактика алкоголизма и наркомании и борьба с ними, а также защита прав граждан.

Русфонд. Рейтинг

ВШЭ определила адресатов помощи иначе, сформулировав вопрос так: «На что, на какие нужды, каким организациям, в каких сферах деятельности Вы делали денежные пожертвования за последний год?» И получила в лидерах пожертвований здоровье и медицину (29%). А на втором и третьем месте — то же, что и у других: религия и религиозные объединения и помощь пострадавшим в результате стихийных бедствий (25% и 22% соответственно). На четвертом месте оказалась помощь детским приютам, детским домам (18%). На последних местах — «нужды развития»: образования и науки, культуры и искусства, экологии (1% и менее).

Схожую картину дают исследования, выполненные в модусе возможного поведения. Так, в докладе Общественной палаты РФ со ссылкой на опрос Института социологии РАН при содействии фонда ИСЭПИ, сообщается, что 47% россиян относятся с симпатией и готовы поддержать благотворительные НКО, помогающие больным детям и инвалидам. 42% готовы поддержать волонтерские организации, оказывающие помощь пострадавшим от стихийных бедствий.

Меньше всего, по данным ОП РФ, люди готовы поддерживать борьбу против дискриминации отдельных групп (заключенных, секс-меньшинств, военнослужащих) — 7% и почему-то поставленные специальным и отдельным пунктом протестные музыкальные рок-фестивали и концерты (их одобряют 6% опрошенных).

Существенные расхождения проявились по нескольким статьям. Гораздо большей поддержкой на словах, нежели на деле пользуются НКО, которые помогают бедным и бездомным людям (40%, третье место). То есть бедных и бездомных готовы поддерживать, но мало кто делает это при посредничестве НКО. Может быть, симпатии к этой категории граждан проявляется в раздаче милостыни? Также «одобряемы в принципе» экологические НКО (38%), организации, выступающие против нарушений трудовых прав и защищающие памятники истории и культуры — по 30%. Организации, борющиеся с коррупцией, на словах готовы поддержать 28% российских граждан, а 22% с симпатией относятся к НКО, контролирующим проведение выборов.

Еще более любопытную картину дает опрос Левада-Центра — о том, какие чувства вызывают те или иные потенциальные нуждающиеся в помощи, и как это связано с желанием помогать. Наибольшее сочувствие у жителей крупных городов России вызывают сироты (60%), инвалиды (60%), умственно отсталые (55%), престарелые (54%), бездомные (49%), беспризорники (47%), бездомные животные (41%).

Показательно, что сочувствие той или иной группе населения вовсе не обязательно трансформируется в готовность оказать помощь.
Одинаково велико сочувствие жителей крупных городов сиротам, инвалидам, престарелым, умственно отсталым (доля сочувствующих колеблется на уровне 55-60%). Однако желание помочь умственно отсталым составляет всего около 17%, почти столько же испытывают по их поводу чувство неловкости (14%), тревогу и страх (10%) или вообще «никаких особых чувств». Ясно, что тех, кто реально готов помогать таким людям, на порядок меньше 17%… Меньше всего сочувствия вызывают бывшие заключенные, алкоголики и наркоманы (8%,6%,6%). Желающих помочь им крайне мало (4%, 3%, 3%).

Какие чувства вызывают у Вас… (в %) — «Потенциал гражданского участия в решении социальных проблем», Левада-Центр

Взгляд самих представителей НКО на темы, пользующиеся поддержкой, дает доклад Центра развития некоммерческих организаций «Тенденции в современном российском фандрайзинге».

С большим отрывом в списке тематических приоритетов в сегодняшней России лидируют дети, «особенно адресная помощь симпатичным детям при смертельной опасности и известных диагнозах («своеобразный стереотип в этом плане – красивая русоволосая девочка до трех лет, которой требуется срочное лечение»)».

В целом формула, наиболее привлекательная для доноров, – «дети, животные, старики».
В качестве адресатов благотворительной помощи популярны: больные дети, дети-сироты, бездомные животные, пожилые, люди с ограниченными возможностями, пострадавшие от стихийных бедствий и чрезвычайных ситуаций, люди, находящиеся в сложной жизненной ситуации (малообеспеченные, многодетные и т.д.).

Достаточно легко привлечь средства на мероприятия (особенно на праздники).

Адресаты/темы помощи (и типы расходов), наиболее сложные для привлечения средств, также были отмечены единодушно. Сюда вошли: химически зависимые люди, мигранты, ВИЧ-инфицированные, (бывшие) заключенные, бездомные, правозащита, лечение и реабилитация взрослых, политические темы и критика существующей системы, целевой капитал, системные проекты, административные расходы, инфраструктурные проекты для НКО.

Экология, культура и образование были оценены неоднозначно – ряд респондентов считает их популярными, часть – непопулярными или умеренно популярными.

Можно констатировать, что круг популярных тем по-прежнему узок. Относительный потенциал есть у НКО, работающих с бедными и бездомными людьми, занимающимся помощью в лечении и реабилитации взрослых, вопросами экологии, защитой трудовых прав и памятников истории и культуры. Тем же, кто работает с заключенными (в том числе и с бывшими), ВИЧ-инфицированными, алкогольно и иначе зависимыми вряд ли стоит рассчитывать на массовую поддержку. Остается открытым вопрос, насколько в ближайшей перспективе изменится ситуация с поддержкой НКО, борющимися с коррупцией, защищающими права граждан и т.п.

Как жертвуют

Основной способ совершения денежных пожертвований в НКО — отправка SMS на короткие номера. По данным CAF, так поступают 68% жертвователей, Русфонд называет цифру 74,7%. У ВШЭ процент значительно ниже – 20%, но в этом исследовании перевод денег в НКО стоит в одном ряду с непосредственной помощью, милостыней (66%).

Второе место — у ящиков для пожертвований в общественных местах: 63%, 25,1%, 16% (CAF, Русфонд, ВШЭ).

Третье – покупка товаров. Тех, при покупке которых часть денег отчисляется на благотворительность (Русфонд – 13,3%), либо тех, которые продают сами благотворительные организации (сувенир, товар) (CAF — 35%).

В каких формах Вы осуществляли свои денежные пожертвования (в %) — «Достоверно о денежных пожертвованиях в России», ВШЭ


По данным всех исследований, разнообразные онлайн-пожертвования используются значительно реже «реальных». Ежемесячные списания денежных средств с банковской карты, которое отражает лояльность к конкретной НКО, – пока тоже не распространенная практика в России.

В исследовании CAF главной причиной этого назван спонтанный характер российской частной благотворительности — для 82% людей решение сделать пожертвование было сиюминутным. «Неудивительно, что для спонтанной реакции больше всего подходят механизмы моментального действия, — пишут авторы доклада «Сострадание и спонтанность». — 78% респондентов, получивших информацию по телевидению, приняли решение о пожертвовании сразу. Поэтому в такой ситуации жертвуют небольшие суммы: не более 500 рублей, а в основном 100 рублей».

 

Зачем нужны НКО

Итак, по результатам исследований, посредничество НКО по-прежнему не считается необходимым для благотворительности. По данным Русфонда, наиболее популярна и одинаково распространена «помощь незнакомым людям» (милостыня, помощь вещами, покупка еды и т.п.). Ее оказывали за последний год от 62% до 85% россиян (средний показатель по регионам 73%).

ВШЭ также выделяет прерогативу личной адресной помощи, оказываемой без посредников (66% милостыня и 33% — помощь нуждающимся лично в руки).

По данным Общественной палаты РФ, в работе НКО никак не участвуют 66% россиян.

При этом, по сведениям Левада-Центра, одобряют деятельность НКО 77% жителей Москвы и 50% жителей других крупных городов. Но ясное представление об НКО имеют только 25% и 16% соответственно.

Более 50% москвичей одобряют деятельность НКО, не понимая, чем те занимаются.
Еще одно исследование, выпущенное в 2014 году Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ), показывает, что за последние семь лет существенно возросла доля россиян, сформировавших свою позицию относительно деятельности общественных организаций. По данным ВЦИОМ, сегодня более половины респондентов считают, что общественные организации защищают права граждан и способствуют проявлению общественных инициатив (56% против 35% в 2007 году), а также помогают в решении острых социальных проблем (55% против 31% в 2007 году).

Мнения россиян о том, насколько в целом заметна деятельность общественных организаций, разделились: если 40% полагают, что их работа никак не влияет на жизнь большинства граждан, то 39% с этим не согласны. Треть опрошенных (34%) склонны думать, что общественные организации не нужны вовсе, а их задачи должно решать государство (чаще об этом говорят малообеспеченные респонденты — 46%, нежели опрошенные с высоким достатком — 26%), однако 41% придерживается противоположного мнения.

При просьбе назвать какую-либо общественную организацию затруднения испытывают более половины россиян (59%).
По данным ВЦИОМ, те, кто смог назвать общественную организацию, чаще всего упоминали Гринпис (6%), прочие экологические объединения (4%). Другие слышали об обществах помощи социально уязвимым слоям населения (5%). Также перечисляли множество благотворительных организаций (5%), а чаще всего звучало название фонда «Подари жизнь!» (3%). Еще 4% отметили молодежные и волонтерские движения. О различных политических партиях сказали 4% россиян, а наиболее упоминаемой стала «Единая Россия» — ее назвали еще 4% респондентов.

Схожая картина и у Русфонда. Хотя половина благотворителей жертвует в фонды, вспомнить название конкретного фонда оказалось затруднительно: 7,5% вспомнили фонд «Подари жизнь!», 4,1% — «Добро» и 2,4% упомянули Русфонд. В РФ зарегистрировано более 9 тысяч благотворительных фондов, а респонденты смогли назвать всего 128 фондов. 7% респондентов указали просто «Фонд помощи детям».

 

Деинституализация или сегрегация?

На фоне стабильной «непонятности» для граждан деятельности НКО, заметно развивается неформальный активизм. «Центром гражданской активности все больше становятся отдельные неформальные действующие активисты и их объединения. Фактически гражданское общество формируется больше отдельными личностями нежели организациями», — утверждается в докладе ОП РФ. Составители уверяют: прошедший год показал активность молодежи, которая в реализации проектов и инициатив стремится миновать лишних посредников в лице различных организованных структур. Молодые активисты успешно пользуются новыми медиа, социальными сетями, используют другие формы оперативной обратной связи с гражданами.

Социологи Левада-Центра выделяют две взаимоисключающих тенденции. На уровне отдельных министерств и отраслей можно говорить об улучшении взаимодействия государственных и общественных структур при решении социальных проблем. Власть старается встроить существующие НКО в цепочку оказания населению разнообразных услуг, «инкорпорировать» общественную сферу.

С другой стороны, проверки НКО на соответствие статусу иностранного агента и сопутствующая этому информационная кампания уже запустили процесс деинституционализации общественной сферы: «Часть организаций ликвидируются, другие заняты бесконечной отчетностью вместо содержательной работы, новые активисты, видя эти непосильные бюрократические издержки, отказываются от создания официально зарегистрированных структур. Некоммерческий сектор выталкивается в тень, эффективность общественной работы снижается».

Такое развитие событий, по мнению исследователей Левада-Центра, сопряжено со следующими рисками.

Снижается авторитет общественных организаций и инициатив в глазах населения, снижается потенциал решения существующих социальных проблем. Когда идет речь об элементарном выживании, дискуссии об общественном благе вести некогда.
Ухудшается государственное регулирование общественной сферы.
Снижается возможность прогнозировать развитие общественных настроений и процессов, происходящих в наиболее активной части российского общества.
Потенциальная конфликтность инициатив, связанных с защитой интересов граждан, в перспективе с большей вероятностью будет принимать формы открытого протеста. При этом недовольство в отсутствии признанных общественных авторитетов и институтов склонно принимать уродливые формы погромов, как это было в Бирюлево и Кондопоге.
Тезисы, изложенные в докладе ОП, также позволяют сделать некоторые выводы. Вполне вероятно, что НКО совсем скоро могут подвергнуть сегрегации. Предлагается разделить организации на три категории: социально ориентированные, политические и выполняющие функции «иностранного агента». «Представители двух последних категорий должны, по задумке руководства ОП РФ, оказаться в менее выгодном финансовом положении. Таким образом российская власть сможет экономически стимулировать отказ от каких-либо критических высказываний в свой адрес», — пишет газета «Новые Известия».

Оценить точность этих прогнозов мы сможем в 2015 году.


Источник: АСИ 

Фото: lickr.com / Mark Knol

Дата публикации: 20 января 2015