Эволюция половой тряпки: эко-бизнес идет на принцип

Чтобы родилось нечто новое, старое должно умереть — и возродиться преображенным. Это — диалектика. Если вещь пришла в негодность, ей можно найти применение, изменив порой до неузнаваемости. Это — философия разумного потребления. О практическом применении философских концепций, о том, как обычная половая тряпка может стать брендом, а ветошь — ценностью, мы беседуем с менеджером по работе с партнерами Charity Shop Александром Цыганковым.

Не так давно ненужная одежда была головной болью сознательных и бережливых людей: некуда было ее отнести, кроме помойки. Разве что на тряпки пустить. В XXI веке у сознательных и бережливых голова не болит: одежду можно отнести в благотворительный магазин. В Charity Shop не пропадет почти ничего. Одежду отсортируют, самое лучшее (брендовое, вечернее) продадут, просто хорошее — раздадут нуждающимся, совсем никудышное… пустят на тряпки. В компании есть отдельное направление — переработка непригодного текстиля, то есть ветоши, за которое и отвечает Александр Цыганков.

- Зачем вам эта головная боль, это, насколько я догадываюсь, убыточное направление? Гораздо удобнее ввести ограничения на прием вещей и принимать только то, что пригодно к носке.

- Вы правы, направление это абсолютно убыточное. Главная причина, по которой мы развиваем и будем развивать переработку ветоши, — наша экологическая миссия. Вторая важная причина: наше понимание сервиса, который Charity Shop предлагает горожанину: «сдавай все, что не нужно, мы постараемся за тебя распределить вещи максимально эффективно». Дальше идут акценты (лучше всего сдавать чистое, не сдавайте нижнее белье, приносите хорошие вещи — они помогают нашему проекту развиваться и т.д.), но их слышат далеко не все.

- Отчего нельзя просто утилизировать такие вещи?

- Мы лучше будем платить деньги людям, чтобы они работали на сортировке ветоши, чем мусорной компании, чтобы она увезла это все на свалку.

- Когда родилась идея создания «ветошного» направления?

- Собственно, никакого рождения и создания не было. Сколько существует Charity Shop, столько он пытается способствовать переработке одежды. Раньше получалось меньше, сейчас больше, дальше, надеюсь, будет получаться еще больше и лучше.

Изначальный посыл был и остается прежним: «мы работаем с одеждой на всех стадиях ее жизни, чтобы рационально использовать ресурсы и перераспределять вещи тем, кто в них нуждается». Только прежде ветхая одежда не была для нас такой уж большой головной болью. Через склад проходило две тонны вещей в месяц, сегодня — 10. Когда на тебя льется такой поток вещей самого разного качества и состояния, приходится находить вариант системного решения этой проблемы. Charity Shop не занимается переработкой текстиля самостоятельно. Мы нашли предприятия, которые перерабатывают отходы текстильных производств, убедили их попробовать сотрудничать с нами.

- «Убедили» — значит, большого желания сотрудничать с вами не было. В чем тут сложности?

- Эти предприятия специализируются на том, что перерабатывают остатки от текстильного производства. На швейных фабриках образуется огромное количество разнообразных отходов производства: тут — остатки кроя, там — бракованное полотно. Предприятия, занимающиеся переработкой, привыкли к однородному потоку одинаковых лоскутов с собственных фабрик, а мы привозим им очень разнородную одежду и нерегулярно. Поэтому нам до сих пор проблематично работать с ними, мы для них — «диковинная птица».

- Как все-таки удалось наладить сотрудничество?

- Мы постарались взглянуть на то, что у нас есть, глазами своих потенциальных партнеров и контрагентов. Для Charity Shop важно, можно ли отдать вещь человеку, можно ли ее снова носить. Ведь мы в первую очередь занимаемся вопросом повторного использования одежды. Так что «ветошью» мы называли все, что отдать нельзя. Оказалось, что для переработчика все это не информативно. Им важно, о каких материалах идет речь. Они не фокусники с магической шляпой, куда они просто засовывают все подряд, а на выходе получают что-то классное. Поэтому мы перестроили свое мышление, внесли изменения в устоявшиеся рабочие процессы.

- А именно?

- Нам пришлось начать сортировать некондиционную одежду так же подробно, как мы сортируем вещи для гуманитарных целей. Для каждого предприятия мы сортируем отдельно тот или иной вид одежды: хлопковые изделия, шерстяные, синтетические. Дальше эти вещи мы готовим к передаче на завод — удаляем с них молнии, пуговицы, застежки и прочую фурнитуру. Это отнимает кучу времени и сил. Сырье мы копим до промышленных объемов (заводы готовы брать только тоннами) и лишь затем отправляем на переработку. Все это сложно и трудоемко, но мы не можем подставить переработчика и спихнуть ему то, что он заведомо не может переработать. Если мы сделаем так, он не будет с нами дальше работать.

- Для заводов сотрудничество с вами — исключительно бизнес?

- Да, никто из переработчиков не будет заниматься благотворительностью. И если завод согласился работать с нами раз, другой, третий, значит, ему это по какой-то причине выгодно.

- С какими предприятиями вы сотрудничаете?

- Их два. Одно расположено в Подмосковье и специализируется на изготовлении тряпичной ветоши. Туда мы отправили в этом году шесть тонн хлопковых изделий. Из маек и рубашек они нарезают тряпки, которые затем используются в автосервисах, закупаются клининговыми службами, типографиями, заводами. Другой наш партнер — фабрика «Успех» в Ивановской области. Им мы передали 14 тонн смешанных синтетических изделий. На этой фабрике наш текстиль проходит измельчение на трех станках: первый рвет текстиль на лоскуты, второй щиплет эти лоскуты так, что они становятся как вата (только с комками), третий станок разрыхляет эту массу. Затем получившуюся ватообразную массу подают на другие станки, которые выравнивают эту массу и прошивают ее нитью. Так получается холстопрошивное полотно. Это такой незаметный спутник нашей жизни, который присутствует везде: и в набивке мебели, и в утеплении помещений и зданий, и те же самые тряпки половые из этого полотна делают.

- Можно о тряпках подробнее? Ведь это уже ваш бренд, насколько я понимаю. На днях Charity Shop стал лауреатом конкурса Moscow Eco Challenge как один из лучших столичных экостартапов. Падкие на красивые образы коллеги-журналисты написали, что вашими стараниями уже произведено 175 тысяч тряпок, которыми можно мыть стандартное здание в течение 66 лет. А куда идет все это огромное количество?

- Купить их можно в строительных гипермаркетах и розничных магазинах (Metro Cash&Carry, «Ашан»). К сожалению, завод-переработчик отгружает продукцию на реализацию в разные торговые сети под самыми разными торговыми марками — и нигде не говорится о том, из чего она была сделана. А это важно. Сейчас мы планируем довести до ума историю с тряпкой из переработанной одежды с маркетинговой точки зрения. Хотим, чтобы выстроилась история — от положенной в наш контейнер вещи до товара народного потребления, который продается в популярных магазинах под нашим логотипом.

- Какие еще планы на будущее?

- Хочется попробовать сделать из этого сырья что-то с более высокой добавленной стоимостью — почему бы не попробовать набивать им дизайнерские пуфики или мягкие игрушки, сделать коллекцию тех же ватников с молодыми российскими дизайнерами? Или использовать в качестве набивки в прихватках, которые можно будет купить, например, в «Икее»? Вообще же с каждым месяцем наша работа становится все более и более социально полезной. Мы снабжаем сырьем российские предприятия и сокращаем объем отходов, который вывозится на свалки. Если продержимся достаточно долго, чтобы масштаб стал еще более заметен, будем предлагать дотировать эту часть нашей работы. Если от нашей работы выигрывают все — природа, мусоровывозящие компании, общество, государство, — то это будет в интересах всех поддержать нас.

Автор: Екатерина Савостьянова

Дата публикации: 25 ноября 2016