Почувствовать себя кочевником

Современный мир предоставляет ребенку неограниченное количество возможностей. Нажал кнопку на компьютере — и вот ты уже отправился в виртуальное путешествие. Но как узнать о том, что творится в реальном мире, если ты все время смотришь в монитор своего гаджета? Сходить в музей? «Фу-у-у, скука», – протянет современный школьник. А что если музей — это не совсем музей? И войдя в новое незнакомое пространство, ты погружаешься в мир другого народа, причем не виртуальный, а абсолютно реальный, в котором можно и нужно все трогать, щупать, пробовать, чтобы почувствовать, каково это — быть кочевником.

И такое место в Москве есть. Это Музей кочевой культуры на улице Авиамоторной, организованный 11 лет тому назад Константином Куксиным. Здесь можно погрузиться в атмосферу кочевья, развести огонь в монгольской юрте или чукотском чуме, пострелять из лука и даже сыграть на диковинном музыкальном инструменте.

Однажды будущий директор Музея кочевой культуры, а тогда просто любитель спорта и путешествий, Константин Куксин отправился в велопробег от Байкала до Желтого моря. Путь лежал через Монголию, быт и нравы которой произвели на Константина неизгладимое впечатление. Через год, собрав 300 долларов, он отправился туда снова и купил на эти деньги настоящую монгольскую юрту. Ввезти кочевой дом в Россию оказалось практически невозможно, поскольку таможенных кодов для таких вещей в те времена просто не существовало. Несколько месяцев понадобилось на то, чтобы юрта уже довольно преклонного, шестидесятилетнего, возраста была оформлена как гуманитарная помощь и по документу, подписанному аж тремя министрами, была доставлена владельцу в Москву.

Кочевники в Москве

День, когда юрту разбили во дворе школы «Ковчег» 12 января 2004 года, стал днем рождения Музея кочевой культуры. Не сразу все получалось: поначалу юрта протекала, даже начала подгнивать. Но со временем ребята научились управляться с ней, как настоящие кочевники, и постепенно все наладилось. Взаимодействие со школой позволило музею развиваться — где еще в Москве можно найти достаточно места, чтобы поставить такие странные сооружения? Вокруг школьного здания вырос целый городок, вместивший кочевые дома со всего мира: юрты, чумы, вигвамы. «Вообще-то я терпеть не могу музеев, – говорит Константин Куксин. – В музеях все мертвое, экспонаты закрыты стеклом или отгорожены от людей. Потрогать ничего нельзя. А что это за культура, которую нельзя потрогать? Это мертвая культура. Я поставил перед собой задачу создать музей, интересный ребенку и взрослому».

Создатели музея кочевой культуры сразу определили три его главных принципа. Во-первых, он должен быть живым. Попадая в жилище кочевника, каждый посетитель может не просто сесть, где ему понравится, но и взять в руки и рассмотреть любую вещь кочевого быта, примерить наряд, выпить чая из местной посуды. «Конечно, вещи ломаются, ведь через музей проходит огромное количество детских групп, а дети есть дети, – рассказывает Константин. – Поэтому у нас есть мастерская, в которой мы чиним все, что сломалось».

Для полного погружения в культуру кочевого народа соблюдается второй принцип музея: все вещи здесь настоящие, привезенные из многочисленных экспедиций. Из этой посуды пили и ели реальные люди, этими шкурами накрывались реальные дети. Когда Константин Куксин рассказывает об экспедициях, у него загораются глаза: «Я разработал целую методику сбора материала и экспонатов для новых экспозиций. Она уникальная, но позволяет работать очень продуктивно. Раньше, для того чтобы открыть новое жилище на территории музея, мы несколько раз ездили в экспедиции, долго собирали экспонаты, сейчас хватает пары поездок в кочевое стойбище. Последний раз с моей методикой удалось так хорошо произвести сбор материала, что теперь мне только остается съездить еще один раз докупить кое-что, и мы откроем новый дом».

Третий принцип музея: экскурсовод должен делиться с посетителями собственным опытом. Он рассказывает только о тех местах, куда ездил сам. «Представляешь, приходит группа детей, они болтают, листают странички в своих айфонах, – говорит Константин Куксин. – И вдруг хрупкая девушка-экскурсовод им говорит: «Во время моего второго путешествия в Монголию…» Конечно, телефоны разу же забыты, ведь они не ожидали, что перед ними не просто скучный экскурсовод, а настоящий путешественник!»

От юрты к стойбищу

Музей начинался с одной юрты, разбитой на территории школы. Сейчас вокруг здания располагается целое многонациональное стойбище, будто здесь встретились народы Чукотки, Монголии, Востока, Африки, Америки. Рекламы о себе музей никогда не давал. Как же произошло, что отбоя от посетителей нет? Сработало, как говорят, сарафанное радио. Конечно, про музей писали и в средствах массовой информации, но исключительно по собственной инициативе.

Поначалу денег катастрофически не хватало. Иногда даже купить простые электрические лампочки было не на что. Теперь музей не только может обеспечивать свои многочисленные этнографические исследовательские экспедиции, он постоянно расширяет свою экспозицию, помогает школе. Сейчас музей ведет несколько благотворительных проектов, к примеру помогает оленеводам Тувы. «В Туве есть малочисленная народность, от которой осталось всего шестнадцать семей. Они живут в каменном веке. Мы хотим, чтобы к ним пришла цивилизация, например покупаем им генераторы», – говорит Константин. Сотрудники музея устраивают мастер-классы для детей с различными заболеваниями, продвигают идею создания кочевых школ для народов Крайнего Севера, а одна из сотрудниц, Александра Терехина, уехала с семьей на Ямал и там организовала кочевой детский сад.

«Для того чтобы музей мог себя обеспечивать, мы принимаем большие группы детей, человек по двадцать – двадцать пять, – делится Куксин деталями бизнес-модели. – Мне это нравится — с большим количеством детей интересней работать. От маленьких экскурсий нам пришлось отказаться».

Кочевая экономика

За счет большого потока экскурсантов музей может позволить себе удерживать невысокие цены на билеты: детское посещение стоит всего 300 рублей, для взрослого — 350. За эти деньги посетителя ждет двухчасовая интерактивная программа в одном из жилищ. Интерес к Музею кочевой культуры столь велик, что попасть сюда можно только по предварительной записи. Кроме стандартных экскурсий, здесь проводят мастер-классы, читают лекции, при желании можно даже провести день рождения с чаепитием и стрельбой из лука. «По закону школы могут оказывать платные образовательные услуги, но налог с таких продаж составляет 38 %, – говорит Контантин. – Это, конечно, невозможный налог, поэтому мы выкупаем программы у школы и перепродаем их. Работаем по облегченной налоговой схеме».

К юртам и вигвамам в школе «Ковчег» привыкли, но однажды сюда своим ходом приехал… танк. Через некоторое время он взобрался на постамент, а к нему перенесли юрту, обмотанную защитной сеткой, и военную машину. Так появился мемориал памяти сражений у реки Халхин-Голе в Монголии в 1939 году. Музей кочевой культуры все время изменяется, а как же иначе, ведь и сама эта культура всегда была в движении. В планах — строительство конюшни (какой же кочевник без лошади?). Недавно музей получил в подарок картины Джаида Джемаля, советского художника, который жил и работал в Монголии и написал там около 850 работ. Полотна планируется разместить в недавно полученном школой здании в Танковом проезде.

Музей кочевой культуры, стойбище, клочок исторической степи — в самом центре столицы. Как называть место, где рядом стоят чукотская яранга, палатка туарега, индейский типи и монгольская юрта, судить посетителям. Но совершенно точно, попав сюда, погружаешься в неизведанный мир кочевых народов, в их культуру и быт, взяв себе в проводники людей, знающих и любящих свое дело.

Автор: Ольга Матвеевичева

Дата публикации: 24 ноября 2015