Киборг — это звучит гордо!

Примерно 60 тысяч жителей России живут без рук —в прямом смысле этого слова. Сказать, что протезов не хватает, — значит ничего не сказать, ими обеспечен только каждый пятый безрукий россиянин. За решение проблемы взялся молодой предприниматель Илья Чех. Он основал компанию «Моторика» и запустил производство бионических протезов. Корреспондент портала «Новый бизнес» пообщалась с Ильей на выставке «Импортозамещение», которая проходит в эти дни в московском «Крокус Экспо». Инновационная продукция «Моторики» размещена на стенде Фонда «Наше будущее», который помог перспективному стартапу с финансированием.

– Дата основания «Моторики»  — февраль 2015 года. Подходящее ли нынче время, чтобы затевать революцию в отечественной индустрии протезирования?

– Говорят, кризис — время возможностей.  

– Да-да. Стоит наступить непростым временам, как сразу всплывает этот мифический китайский иероглиф, что обозначает оба эти понятия. Я наводила справки: нет такого иероглифа!

— Все равно не страшно.

Не фантастика, а условие

– Как родилась идея? Был какой-то личный интерес к этой теме?

– У меня постоянно спрашивают об этом. Нет, ничего личного. Идея возникла у наших партнеров — российской компании по 3D-печати Can-Touch.ru. Они затеяли благотворительный проект: используя зарубежную технологию из открытых источников, сконструировать за свой счет протез для нуждающегося в нем человека. Мы подключились в качестве инженеров. Изготовили протез для 56-летнего жителя Ярославля.

– «Мы» — это…

– …моя первая команда, которую я еще в ИТМО (Санкт-Петербургский национальный исследовательский университет информационных технологий, механики и оптики – Е.С.) собрал. Мы выполняли небольшие заказы по робототехнике и автоматизации. В процессе работы над протезом мы пришли к выводу, что модель эта далеко не совершенна. Предложили партнерам не копировать чужие ошибки, а разработать все так, как нужно. Так, собственно, и появилась «Моторика».  В феврале мы официально зарегистрировались.

– «Как нужно» — это как?

– Протез должен быть более функциональным, экономичным и адаптированным под российские реалии, чтобы с ним мог работать протезист в любом отдаленном городке.

– Учитывая размеры нашей отчизны, это представляется фантастикой.

– Это не фантастика. Это условие. Иначе вообще бесполезно что-то делать. Если протезист откажется работать с каким-то новым изделием, все встанет. Я не буду сейчас углубляться в технические подробности — технологии 3D-печати, изготовления приемной гильзы для протеза, особенностей различных материалов. У нас был некоторый опыт в этой области: с конструированием антропоморфных рук имели дело во время учебы. Мы представляли, как все это собрать, запрограммировать, чтобы заработало. А потом начали общаться с врачами, протезистами, самими инвалидами — и поняли, как это сложно.

– Рискну предположить, что одной из самых больших сложностей был поиск инвесторов.

– Да, это заняло значительное время. Мы участвовали в различных конкурсах — местных, федеральных. Наконец в декабре прошлого года нашли наших текущих инвесторов. Это «дочки» РОСНАНО — наноцентры в Петербурге и Томске. После этого мы официально зарегистрировали нашу «Моторику». Сейчас наша фирма — это пять человек.

– Ваше первое и пока единственное готовое изделие — активный тяговый протез кисти.

– Он предназначен для людей со сложными частичными травмами кисти. Сегодня подобные случаи в России протезируются крайне редко. В лучшем случае предлагают лишь косметическое решение. Наш протез обладает так называемой функцией хвата: он не «умеет» шевелить пальцами, зато он может взять и держать — кружку, например. Его легко можно подстроить под любой характер травмы, главное, чтобы сохранилась подвижность лучезапястного сустава. Положение пальцев можно регулировать отдельно, с помощью специального механизма. В мае мы получили декларацию соответствия и начали их продавать.

Бесплатно, то есть даром

– Ваши клиенты получают протез бесплатно, в счет государственной компенсации. Как вам удалось вписаться в систему госзакупок, да еще за такой короткий срок?

– Протезы для частичной травмы кисти входят в федеральный перечень технических средств реабилитации. Их — не такие, конечно, — делали когда-то в СССР, но в 80-е годы прекратили. Главная проблема заключалась в том, чтобы понять все тонкости этой системы, понять, как она работает, что такое Индивидуальная программа реабилитации (ИПР), какие документы нужны для получения технического средства и компенсации за него. Собрав и обобщив всю эту информацию, мы сделали наш протез, чтобы стоимость его точно попадала под размер компенсации: от 80 до 100 тысяч рублей.

– Сколько протезов вы уже установили?

– По ИПР пока только два. Делаем третий. Мы ведь только начинаем. Нам очень нужно, чтобы о нас узнали — и сами  пользователи, и фонды социального страхования. Люди просто не знают, что такие протезы есть, соответственно, их никто не просит и никто их не прописывает.

О важности лепки снежка

– У нас разработана целая линейка детских игровых протезов «Киби». Их можно снабжать держателем для телефона, водяным или игрушечным лазерным пистолетом, скрытой камерой, сканером QR-кода, ультрафиолетовой подсветкой… В протезе для девочки из Краснодара у нас предусмотрено приспособление для скакалки. Мы приглашаем всех присылать нам свои предложения по усовершенствованию детского протеза. Важно, чтобы приспособления эти были полезными, а не просто эффектными. Наши инженеры, например, сейчас работают над приспособлением для лепки снежка. Важно?

– Безусловно! Вы много, если не сказать преимущественно, работаете с детьми. Почему?

– Во-первых, детское протезирование у нас в стране вообще не развито. И поэтому мы сразу решили уделять ему особое внимание. Во-вторых, взрослые с подобного рода травмами редко обращаются за протезированием. Нет пальцев — и ладно. А когда травма случается с ребенком, родители делают все возможное, чтобы помочь ему. Когда мы только начали работать, из 30 обращений, которые к нам пришли, 80 % касались детских протезов. Наши первые клиенты, они же испытатели — дети. А, в-третьих, наш тяговый протез кисти является еще и тренажером. Ребенку важно поддерживать мышцы в тонусе, чтобы затем, став взрослым, он мог легко и быстро освоить многофункциональный миоэлектрический протез, который мы сейчас разрабатываем.

Будущее за «Страдивари»

– На выставке «Импортозамещение» представлен образец этого протеза — «Страдивари». Он управляется за счет мышечных импульсов и предназначен для травм выше кисти — предплечья, а в будущем — и всей руки. У такого протеза двигаются пальцы, он сможет не только брать и держать, но будет способен на более тонкие и сложные действия. Например, лепить снежки.

– Вы можете хотя бы приблизительно сказать, когда это чудо техники появится на рынке?

– Предсерийный образец должен появиться уже скоро, в декабре. На рынок мы надеемся выпустить их к лету 2016-го. На нашем сайте уже можно записаться на получение такого протеза.

– Он тоже будет бесплатным для получателей?

– Разумеется.

– Но, насколько мне известно, зарубежные аналоги стоят от полутора миллионов рублей.

– Именно так. А стоимость нашего «Страдивари» будет полностью совпадать с размерами компенсации за протезы такого плана.

– Но как это возможно?

– За рубежом разработка стоит гораздо больше, чем в России. 90 % из этих полутора миллионов — интеллектуальная стоимость. Сюда заложена и стоимость всех дальнейших разработок, дальнейшие усовершенствования. Без этого задела на будущее цена будет значительно ниже.

– Но на что в таком случае будете модернизировать свое изделие вы?

– Тут стандартная дилемма: чтобы получить прибыль, нужно продавать либо мало, но дорого, либо много, но дешево. Наш путь — второй. Ведь рынок огромный. В подобных многофункциональных протезах нуждается примерно 20 тысяч человек в России. А ставят их по 30–40 штук в год. Если нам удастся разработать протез, который по стоимости не будет превышать размер государственной компенсации, мы сможем продавать их очень много. И тогда выйдем на самоокупаемость, начнем получать и прибыль.

– Как вы собираетесь работать с клиентами, живущими в отдаленных районах?

– Если нет возможности приехать к нам, можно сделать КТ и МРТ кисти. Мы по ним делаем модель, отправляем туда. А на месте протезист уже изготавливает приемную гильзу и надевает на нее наше изделие.

«Киби» — это маленький киборг

– На сайте вы пишете о своей философии: инвалидность больше не является ограничением, а, наоборот, расширяет возможности человека. Благодаря дизайну протез может стать средством самовыражения, подчеркнуть индивидуальность. А вы, инженеры, с его помощью можете расширить способности человека, сделать его отчасти «киборгом». И название вашего первого изделия — «Киби» — не случайно.

– Это зарождающийся мировой тренд — инвалидность как преимущество. Мы хотим, чтобы ребенок воспринимал протез не как унылое медицинское приспособление, а как игрушку или даже нечто, делающее из него супергероя.

– Получается внедрять философию в массы?

– Пока не очень. Ведем разъяснительную работу: зачем нужны эти модификации — скакалки, пистолетики, почему протез не обязательно прятать, а можно, наоборот, сделать его более ярким. Ведь это дает ребенку возможность более активно социализироваться в своей среде. Но сознание людей меняется очень медленно. Мало кто хочет, чтобы ребенок выделялся. Люди не понимают, что чем больше ребенок будет скрывать, тем более скрытным станет он сам. И в конечном итоге это скажется на его личностном развитии. А вот если он с детства будет свои недостатки использовать как преимущества и понимать, что благодаря протезу может превзойти в чем-то обычного человека, это даст ему новые возможности и перспективы.

Мечта

– Как насчет ваших перспектив? Что вы намерены разрабатывать дальше?

– Протез полной руки. Но это довольно далекая перспектива — года на три. Сейчас мы разрабатываем протез предплечья, потом перейдем к локтевой части, плечевому модулю…

– Илья, чем вы хотели заниматься, когда заканчивали университет? Разработка протезов не самая праздничная работа для молодых людей.

– Я уже упоминал о своей первой фирме. Она называлась  W.E.A.S. Robotics. W.E.A.S. — первые буквы английских слов «вода», «земля», «воздух», «космос». Она задумывалась как глобальная компания по разработке робототехники во всех областях. Медицинская часть — как раз одно из подразделений, которое задумывалось в рамках того большого проекта.

– То есть вы не отказались от мечты?

– Нет, конечно! Мы просто делаем первые шаги. И очень хорошо, что их довелось делать именно так — решая очень сложные с технической точки зрения задачи на непростом медицинском российском рынке.

Автор: Екатерина Савостьянова

Дата публикации: 15 сентября 2015